«Память детства моего»: Георгий Мюллер о том, как в 1930-е шпиономания проникла во все сферы жизни

...В ноябре 1930-го «Известия» опубликовали обвинительное заключение по делу так называемой «Промпартии». Писалось, что стараниями органов в стране раскрыты вредительские организации, действующие под руководством единого центра — «Совета Союза инженерных организаций».

Председатель Совнаркома СССР В. М. Молотов (в белой рубашке) во время визита на завод им. Серго, начало 1930-х. Фото автору передал главный военпред завода В. Ф. Мелихов. Публикуется впервые

И вот по заводам и фабрикам, стройкам и техническим институтам началась травля специалистов, особенно старой дореволюционной выучки. В прокат пошли разоблачительные фильмы типа «Встречный», а газеты рассказывали, что инженеры — это скрытый резерв контрреволюции. Представители наиважнейшей профессии враз превратились во врагов, и любые недостатки на производстве, вплоть до отставания от плана, ставились им в вину.

Дед рассказывал, что когда в числе главных обвиняемых по делу «Промпартии» он увидел имя теплотехника, профессора Л. К. Рамзина, которого считал своим учителем, то понял: надо что-то менять в своей жизни.

Схожие дела затем были сфабрикованы во всех отраслях, а это десятки процессов с вынесением в печать фамилий расстрелянных. В этих списках то и дело мелькали имена сокурсников деда по политеху и коллег по предприятиям. «Завод им. Серго не был исключением. Люди бесследно исчезали вместе с домовой книгой», — вспоминал он.

Шпиономания проникла во все сферы жизни, породив у населения страх и огромное число стукачей, писавших доносы в НКВД по любому поводу. Положение усугубилось после 1 декабря 1934 года, когда в Ленинграде был убит С. М. Киров, немало сделавший для становления завода им. Серго. По совпадению в тот же день в Зеленодольске погиб местный комсомольский вожак Николай Березинский, застреленный случайно своим другом. Всем было ясно, что репрессии только усилятся.

Так оно и произошло: вскоре был арестован и в считанные дни расстрелян близкий друг и сослуживец деда инженер А. Ф. Глинский.

Вот так выглядили рабочие «слободки» Зеленодольска

В Паратск Анатолий Фёдорович прибыл вместе с семьёй в начале 30-х с Ижорского завода по плану ротации инженерных кадров, у него была репутация опытного технолога. Это были высокообразованные, очень воспитанные люди. Дворянское прошлое они не афишировали, как и многие из их круга: бравировать своими «корнями» тогда было смертельно опасно.

Глинского сгубила принципиальность. По словам деда, он вскрыл истинные причины неудач в производстве, и этого ему не смогли простить. Едва его арестовали, как местные нквдэшники выгнали из дома на улицу его жену и двоих детей-подростков как членов семьи врага народа. Униженные, они ютились потом по углам в бараках, терпя травлю и издевательства. Можно представить, что они тогда вынесли...

В тот момент дед окончательно понял, что надо срочно менять профессию, и решил перейти в заводской ОКС на вакантное место инженера промышленного и гражданского строительства. В этой малозначимой должности проработал до пенсии.

Когда я начал трудовую деятельность на заводе им. Серго, то был немало удивлён, каким непререкаемым авторитетом пользовался мой дед в коллективе. Однажды я его спросил: «Почему ты ушёл в тень? Ведь мне рассказывали, что тебя сам М. В. Хруничев прочил в кандидаты на должность главного инженера завода?».

— Та работа была сродни изобретению пороха: не знаешь, где взорвёшься. А у меня семья, две несовершеннолетние дочери, мать на иждивении, — ответил он.

Когда дед вскоре ушёл из жизни, а было ему 67, проститься с ним пришло почти всё руководство завода. В прощальных речах я услышал много слов признания его заслуг. Наверняка он мог бы сделать и большее для своей страны. Но тогда были такие времена, что человек нередко вставал перед выбором: или карьера, или жизнь...

Б. Н. Батьков с любимыми внуками — шестилетним Георгием и младшим Борисом, трагически погибшим в 10 лет. Март 1956 года

Изобретение на нарах

Выдающемуся теплотехнику Леониду Константиновичу Рамзину повезло, расстрел ему заменили десятью годами заключения. Сидя уже в тюрьме, он изобрёл прямоточный котёл, который сильно продвинул развитие промышленности в СССР. За это открытие 1936-м его освободили по амнистии, а ещё через семь лет — дали Сталинскую премию!

А если бы изначальный приговор оставили в силе? И сколько таких талантливых людей тогда потеряла страна, скольких изобретений мы, увы, лишились?..

Этой публикацией мы завершаем рассказ о Борисе Николаевиче Батькове. В следующих выпусках автор продолжит воспоминания о своей бабушке — первом враче-педиатре Зеленодольска Екатерине Игнатьевне Ефимовой.