«Лица эпохи» - проект редакции

Разглядывая старые фотографии, невольно обращаешь внимание на то, как разительно отличаются те, кто изображён на них, от нас – ныне живущих. В лицах «старорежимных» людей, в их позах, в том, как они сидят, стоят, есть какая-то особая стать: благородство, целомудренность и вместе с тем – почти детская наивность. Люди жили, не ведая, что скоро страшные события, в изобилии выпавшие на долю XX века, навсегда изменят их жизнь. Они потеряют своих близких в лагерях и бесконечных войнах. Они умрут от голода и холода. Они лишатся своих жилищ, земли и имущества. Кому-то придётся бежать за границу, кого-то сошлют в Сибирь, кто-то ляжет костьми на стройках. Всё это будет впереди. А пока на нас с пожелтевшей бумаги смотрят счастливые лица из эпохи, которая в скором времени навсегда канет в Лету…
 
В нашем проекте «Лица эпохи» мы рассказываем не только о тех, кто оставил значимый след в истории Зеленодольска, но и о простых зеленодольцах, наших прабабушках и прадедушках, ведь судьба каждого – это срез истории нашей малой Родины.
 
 

Ведущий рубрики - Юрий Тагаров

 

 

Ксения и Александра Скачковы

Это фото 1915 года из домашнего архива одного их наших сотрудников. На нём два нежных, юных создания – ученицы Ржевского епархиального училища – сёстры Ксения и Александра Скачковы. Как сложилась судьба этих девушек? Несмотря на то, что они были лишены буквально всего, обе дожили до глубокой старости и умерли в окружении близких им людей. Одна, Александра Петровна, упокоилась в родном ей Ржеве, вторая, Ксения Петровна (справа), похоронена на кладбище в Зеленодольске. Мир их праху…

 

 

 

 

 

Василий Сергеевич Лопатин и Василий Иванович Ванчушкин

Напоминаем, в течение этого года мы будем публиковать снимки, сделанные до революции. Ведь в этом году 100 лет, как начали строить первое в мире социалистическое государство, а до 1917-го года наша страна была Российской империей. Приносите архивные снимки своих родственников в редакцию, и не забудьте о них рассказать.

 

День защитника Отечества – праздник, установленный в РСФСР (Советского Союза ещё не было) в 1922 году.

С тех пор 23 февраля у нас ассоциируется, прежде всего, с Красной Армией. Но ведь Родину защищали и до революции. В этом выпуске рубрики «Лица эпохи» мы публикуем фотографии двух наших земляков, воевавших на фронтах Первой мировой войны.

 

Георгиевский кавалер, уроженец Больших Ключей Василий Сергеевич Лопатин (1885-1963) попал в плен в Польше. Со слов его внучки Лидии Николаевны Атаевой, жительница Раифы, Анна Тимофеевна Володягина рассказала, что тяжело раненого или сильно заболевшего Василия Сергеевича выходила полячка. После распада Российской империи Польша обрела независимость от Москвы, и наш земляк оказался в чужой стране. Видимо, это обстоятельство повлияло на то, что на долгих 12 лет он остался у польской женщины, спасшей ему жизнь. А дома всё это время его ждала жена Татьяна Ивановна (1893-1969). Замуж она не выходила, была верной своему суженому. И дождалась! После возвращения героя у них родились трое детей, одна из которых – дочь Екатерина Васильевна Мишина – будущая мама Лидии Атаевой.

На втором фото – уроженец Тетюшкого уезда Казанской губернии Василий Иванович Ванчушкин (1891-1932). Его внук Николай Петрович Ванчушкин рассказал, что дед начинал службу в Москве – в Кремлёвском полку. Он был высокого роста, хорошо сложен, поэтому и удостоился такой чести. Грянула Первая мировая, и Василия Ивановича призвали на фронт. Во время боёв попал под газовую атаку немцев. Василий Иванович спасся, укрывшись солдатской шинелью (противогаза ещё не было), но хлора всё-таки надышался. После этого долго болел, в 1915-м его комиссовали. Фронтовик и подумать не мог, чем ему обернётся возвращение домой. В 1932-м его арестовали: на своей делянке он собрал два снопа ржи. Припомнили и то, что до революции у него была керосиновая лавка. Василия Ивановича арестовали, отправили рыть Беломорканал. Там он проработал всего два месяца, заболел пневмонией и умер.

Сын Василия Ивановича – наш земляк Пётр Васильевич Ванчушкин – три года воевал на фронтах Великой Отечественной войны, он, как и его отец, был обычным солдатом, дожил до 92 лет и умер в октябре прошлого года.

А наш рассказчик, Николай Петрович, внук Василия Ивановича, 21 год служил мичманом на Тихоокеанском флоте. Вот так, в трёх поколениях, представители династии Ванчушкиных служили верой и правдой Оте­честву!

 

 

 

 

Конон Епифанович Дарвин

– Мой прадед по отцовской линии Конон Епифанович Дарвин родился в 1875 году на берегах Свияги, в деревне Чулпаниха, – пишет жительница Зеленодольска Вера Дорофевнина. – Семья была старообрядческой. Женился он в 1901 году на Александре Нефёдовой, которая была родом из соседнего села Соболевское. У них родились девять детей, однако в живых из них остались только трое дочерей, в их числе – Вера, моя бабушка, родившаяся в 1902 году.

 

Конон Епифанович был участником Русско-Японской, Первой мировой войн, воевал кавалеристом, за храбрость награждён Георгиевским крестом. В Гражданскую принимал участие в боевых действиям на Кавказе.

 

Семья Дарвиных была работящей, жили в достатке, считались середняками. Перед коллективизацией прадед хотел построить новый дом, но отказался от этой идеи, чтобы не прослыть кулаком. В колхоз не вступал, хотя отдал коллективизаторам своего любимого коня Мишку.

Прадед воспитал внука, моего отца Ивана, он у него был любимым. Отец ушёл на фронт в 44-м, был дважды ранен. Но прадед не застал эти героические события – умер в 1943 году.

Мы, многочисленные потомки Конона Епифановича, гордимся прадедом, любим его и будем, насколько хватит памяти, чтить его.

 

 

 

 

Маркел Филиппович Тужилкин

– Много рассказать о своём прадеде по материнской линии, Тужилкине Маркеле Филипповиче, я не могу (на фото слева), – пишет нам жительница Зеленодольска Ольга Маценко. – Но знаю точно, что родился он в 1887 году в селе Никольское Спасского уезда Казанской губернии. Из истории известно, что за 21 год до рождения прадеда в это село приезжал наследник престола, будущий император Александр III, чтобы посетить местный храм, в котором хранилась уникальная икона.

 

Из семейного предания известно, что это фото сделано раньше 1912 года. Откуда мы это знаем? Прадед проходил воинскую службу, о чём свидетельствует подпись на снимке. Где и кем служил – увы, не знаем. А в 1912 году он вернулся со службы и женился на моей прабабушке Сапаровой Матрёне Герасимовне – их свидетельство о браке у нас хранится до сих пор.

Прадед работал в поч­товом ведомстве и был, едва ли, не единственным грамотным человеком во всём селе. У него было семеро детей –
пять дочерей и два сына. Погиб в 1929 году, утонув при невыясненных обстоятельствах в местной речушке. Маркелу Филипповичу было 42 года…

Ольга Маценко обращается к читателям: «Было бы интересно узнать, кем же на самом деле служил мой прадед?». Если есть специалисты, способные это понять, посмотрев на детали формы, в которой стоит Маркел Тужилкин, то звоните по телефону 5-74-88 или оставляйте свои комментарии к публикации на сайте zpravda.ru.

 

 

 

 

Герасим Морозов

– Мой прадед Герасим Морозов родился на берегах Свияги, в селе Введенская Слобода (сейчас это Верхнеуслонский район РТ), расположенном прямо напротив острова Свияжск, – пишет житель Зеленодольска Олег Морозов. – Герасим Егорович был ремесленником, у него, как бы сейчас сказали, был свой маленький бизнес. Прадед делал и продавал посуду из глины, в основном – горшки, а в конце 1800-х построил дом из «своего» кирпича. Известь для кирпича гасил целых три года! Дом получился основательным, он и поныне стоит в Введенке, а в нём живут люди. Мы были с отцом у них дважды в гостях. Хозяева как узнали, что приехали предки Морозова, устроили нам радушный приём, и всё удивлялись, насколько крепко Герасим Егорович построил жилище.

Прадед был начитанным человеком, выписывал журнал «Нива», был старостой в местном храме – уважаемым человеком на селе. Но потом у него с настоятелем произошёл конфликт, и он стал ходить на службы в свияжский храм Константина и Елены, а вскоре его там выбрали старостой. В 1937 году в этой церкви крестили моего отца.

У Герасима было пятеро детей: дочь Наталья (моя бабушка) и четверо сыновей – все кадровые офицеры. Один из них, Михаил, впоследствии стал первым начальником зеленодольского почтамта, под его руководством в 30-х годах здание почты и возводили (сейчас на этом месте многоуровневый гараж-долгострой).

 

Герасим Морозов позирует, держа в руках раскрытую книгу – как объясняла бабушка: «Чтобы показать свою учёность»

 

Прадед в числе многих настоящих хозяйственников попал под раскулачивание, хотя причин для этого не было – он не пользовался наёмным трудом. Правда, потом радетели уравниловки опомнились – у «кулака»-то все сыновья офицеры-красноармейцы! И имущество вернули. Однако на нервной почве у Герасима Морозова разыгралась язва желудка, от которой он умер, не дожив до 50 лет...

 

 

 

 

Василий Ефимович Архипов

Напоминаем, в течение этого года мы будем публиковать снимки, сделанные до революции. Ведь в этом году 100 лет, как начали строить первое в мире социалистическое государство, до 1917-го годанаша страна была Российской империей. Приносите архивные снимки своих родственников в редакцию, не забудьте о них рассказать. А мы публикуем первое пришедшее в редакцию письмо.

 

– Мой дед Василий Ефимович Архипов (1880-1950) родился и жил в деревне Бемери (ныне Высокогорского района), – пишет нам уроженка Зеленодольска, а сейчас жительница Рязани Ирина Горшкова. – Он воевал в Первой мировой войне, был пехотинцем 91-го Двинского пехотного полка. Вспоминаются рассказы отца про деда, из которых я впервые услышала словосочетание «георгиевский крест». Но вот была ли эта награда у деда или нет, увы, не знаю.

Василий Ефимович женился на Екатерине Васильевне (1882-1964), которая родила ему 13 детей. Мой отец в семье был самым младшим, старшие были рождены ещё до Первой мировой. Семья считалась «середняками», так как с войны он привёз трофейную швейную машинку «Зингер» (это считалось средством производства, приносящим доход без эксплуатации наёмного труда). На ней он шил одежду для своей большой семьи и принимал заказы. У отца был кожаный плащ, сшитый дедушкой, который потом носил мой муж. Как специалист по лёгкой промышленности, могу сказать – дед шил профессионально.

Василий Ефимович был не только хорошим портным, но и пахарем, жнецом, строителем, сапожником! И ещё – очень добрым, никогда не повышал голоса и любил своих детей.

 

 

 

 

Григорий Андриянович Астафьев

В нашей рубрике «Лица эпохи» всё больше героев из далёкого прошлого, и вот очередное интересное послание.

 

– Мой дед Григорий Андриянович Астафьев родился в 1874 году в деревне Каинки Свияжского уезда, – пишет жительница Зеленодольска Надежда Прокофьева.

– До революции в этом селе была барская усадьба, стоявшая недалеко от Свияги. Моя бабушка Агриппина рассказывала, что в усадьбу часто приезжал отдыхать депутат IV Государственной думы, а в будущем председатель Временного правительства Александр Керенский, живший в Симбирске (ныне Ульяновск). Мой дед был мастером на все руки – плотником, кровельщиком, маляром. Зимой уезжал на заработки в Казань. Бабушка родила ему семерых детей, однако трое из них умерли от брюшного тифа.

Григорий Андриянович воевал пехотинцем в Русско-японскую войну, и, по словам бабушки, за ратные подвиги награждён Георгиевским крестом. Дослужился до сержанта. Принимал участие в революционных событиях 1917 года. После этого вернулся в деревню, но здоровье у него уже было сильно подорвано. Прожив ещё два года, в 1919-м умер от прободения язвы желудка. Моему папе, Николаю Григорьевичу, в то время было всего девять месяцев. К слову, ему, как и его отцу, пришлось тоже повоевать, он прошёл через Финскую и Великую Отечественную. Был разведчиком и дошёл до Берлина.

 

Дед (в центре) с сослуживцами, один из которых – Василий Тимофеевич Черёмухин – из деревни Кочемирово (сейчас это Нижневязовское сельское поселение)

 

 

 

 

 

Лица эпохи: Муртаза Азимов

– Прапрадед моего мужа Муртаза Азимов (1819-1887) происходил из старейшего, купеческого рода Азимовых, – пишет жительница Зеленодольска Юлия Азимова. – Он был купцом I гильдии, владел двумя мануфактурными производствами в селе Плетени, которое к тому времени превратилось в промышленный пригород Казани с большим количеством мелких и средних мыловаренных, салотопенных и свечных производств, принадлежавших купеческим домам Юнусовых, Апанаевых, Рахматуллиных и Китаевых.

 

 

Муртаза Азимов

На средства Муртазы Мустафовича была возведена одна из самых красивейших мечетей Казани – Азимовская. Кроме того, в 1871 году он построил медресе «Гаффария», в котором в начале 90-х годов XIX века учился драматург и зачинатель татарского национального театра Галиаскар Камал.

Бабушка мужа Губайда Махмудовна (1900-1993), являвшаяся женой внука Муртазы Азимова, была представительницей знаменитого рода Хусаиновых. Она рассказывала, что в 1907 году в Крыму, в Ливадийском дворце, проходила встреча купцов I гильдии с Николаем II, и гости преподносили членам царской семьи подарки. Губайде на тот момент было семь лет, однако именно ей доверили от Хусаиновых преподнести императрице Марии Фёдоровне роскошный женский национальный наряд. Царица тут же удалилась в свои покои, а вернулась уже переодетой в татарское платье.

 

Губайда Азимова видела императрицу

 

 

 

 

Сабир Сальманович Сальманов 

– Мой отец Сабир Сальманович Сальманов родился в 1896 году в Арской волости Казанской губернии, – пишет жительница Зеленодольска Светлана Абибулаева.

– Рос он в многодетной семье: четыре сестры, два брата. В 18 лет его призвали служить в царскую армию. Там отец встретил революцию. Воевал в Гражданскую с басмачами, вернулся домой, но попал под каток «ежовщины». Папу осудили как врага народа, за «внедрение в кадры власти активистов среди татар». Работал на лесозаготовках в Кировской области, но, к счастью, его отпустили.

 

Бравый солдат Сальманов. 1916г.

 

 

 

 

 

 

 

Кузьма Егорович Макеев

Очередное фото в нашу рубрику «Лица эпохи» принесла из семейного архива жительница Зеленодольска Валентина Машина.

– К сожалению, я мало что знаю о своём деде Кузьме Егоровиче Макееве, – рассказала нам Валентина Ивановна. – Известно, что родился он в начале 1880-х годов в Казанской губернии, в деревне Подберёзье, но какого уезда – сведений нет.

 

Кузьма Макеев, июль 1917 года

 

Это фото, сделанное во время его службы в царской армии, мне досталось от моих тётушек (их уже давно нет в живых). Теперь сожалею, что в своё время не расспрашивала тёток об этом периоде жизни их отца. Где служил, кем, в каких войсках – ничего не знаю (ред. – наш краевед Анас Зайнуллин предположил, что, судя по форме, Кузьма Егорович был в чине младшего офицера). Ведь тогда о службе при царе не принято было говорить. Знаю только, что в 20-х годах вместе с дочерью Марией он отправился на заработки в Сибирь и там вскоре умер. Где покоится прах родного мне человека – тоже неизвестно…

Бабушка рассказывала, что у неё с дедом было более десяти детей, но они почти все умерли в младенчестве. В живых остались только три дочери, одной из которых, Феоктисте Кузьминичне, суждено было стать моей мамой.

Сейчас уже никого нет на этом свете, кто бы помнил о Кузьме Егоровиче Макееве. Я одна осталась. Пусть эта публикация станет светлой памятью о нём. Я иногда рассматриваю этот снимок, вглядываюсь в черты лица деда и по ним вижу: человек он был хороший.

Обращаемся к вам, уважаемые читатели: если есть специалисты по дореволюционной военной форме, позвоните в редакцию и поясните – кем же на самом деле служил Кузьма Макеев.

 

 

 

Иосиф Васильевич Нефёдов

– Мой дед Иосиф Васильевич Нефёдов родился в 1874 году в селе Соболевском Свияжского уезда, – пишет жительница Зеленодольского района Эльвира Кивель.

– Ещё подростком он работал в мясной лавке, дорос до приказчика и при советской власти стал заведующим мясным магазином в центре Казани (ныне здесь расположен торговый центр «Кольцо»). Будучи, по словам знавших его, кристально честным человеком, никогда не брал чужого. Любил говорить: «Что полушку взять, что корову – всё одно».

 

Дед (слева) с братом Евтистом, служившим в жандармерии

 

Когда сватался к моей бабушке, привёз ей в деревню Бишбатман гостинцев – конфет и расписных пряников. Гордая красавица подарки рассыпала... на корм домашнему скоту! Но жениху всё же удалось покорить её сердце. После свадьбы у Нефёдовых родились три дочери, младшая из которых – Евдокия Иосифовна – моя мама, впоследствии работала медсестрой на заводе им.Горького.

Всю жизнь дед, даже после революции, строго следовал старообрядчеству, чтил заповеди. Умер в 1940 году от инфекционной болезни, отказавшись принимать лекарства…

 

 

 

 

Мирон Васильевич Балахонов

В наш проект «Лица эпохи» присылают письма не только взрослые, но и дети.

– В квартире моего дедушки висит портрет его отца, моего прадеда Мирона Васильевича Балахонова, – пишет ученик гимназии №3 Константин Багрянский. – По рассказам деда, его отец родился в 1889 году в деревне Репьёвка ныне Кайбицкого района. В 1909 году его забрали в армию. Служил в 5-м Александрийском Лейб-гвардии Гусарском полку, как подписано под фотографией, в эскадроне Её Величества. Прадед был участником Первой мировой войны, где за храбрость, а именно – за спасение офицера его наградили Георгиевским крестом.

 

Петроград, 1916г.

 

Вернулся со службы в 1919 году, женился на Марии Исаевне Мишиной, которая была родом из деревни Муратово. У них родились восемь детей, но в живых осталось только шестеро. Работал в колхозе. В 1940-м семья переехала в Зелёный Дол – к сестре прадеда. В годы Великой Отечественной Мирон Васильевич работал на заводе им.Серго, в цехе №2. Умер в 1962 году. Из детей в настоящее время в живых остался только его младший сын, мой дедушка Юрий Миронович Балахонов 1937 года рождения.

 

 

 

 

Никита Прокопьевич Самойлов

– Мой отец Никита Прокопьевич Самойлов родился в 1875 году в селе Соболевском Свияжского уезда, в казачьей семье староверов, –
пишет жительница Зеленодольска Анна Самойлова в нашу рубрику «Лица эпохи».

 

– Соболевское было основано в 1786 году донскими казаками-старообрядцами, получившими здесь земли за ратные подвиги по указу императрицы Екатерины II. До революции отец проходил военную службу в царской армии в чине унтер-офицера, позже – в звании зауряд-прапорщика. Служил в Москве в V гренадёрском Киевском полку. В 1904-м его призвали на Русско-японскую вой­ну. За проявленный в боях героизм награждён четырьмя Георгиевскими крестами и стал полным Георгиевским кавалером!

 

Редкому солдату удавалось заслужить четыре Георгия!

 

После Русско-японской он служил в Китае, потом – в Польше, в городе Новорадомске. После революции вступил в ряды Красной армии, в которой служил до 1922 года. Вернулся домой, женился на Матрёне Феоктистовне Аляевой, моей маме. У них родились пятеро детей: три сына и две дочери. Во время Великой Оте­чественной братья ушли на фронт, а мы с сестрой работали в колхозе, копали противотанковые рвы в Апастовском районе. Из всех детей Никиты Прокопьевича ныне осталась только я – его младшая дочь.

Отец был заядлым рыбаком, особенно его увлекала ловля сома в Свияге, и часто ему удавалось поймать усатого великана.

В годы сталинских репрессий нашей семье приходилось тщательно скрывать факт службы отца в царской армии и наличие Георгиевских крес­тов, из-за которых его могли объявить «врагом народа». Все «белогвардейские» ордена и медали приходилось прятать в разных частях дома, зарывать в огороде. В результате, когда дом продали, награды были утеряны, память о них осталась лишь на немногочисленных снимках.

В 1951 году семья переехала в Зеленодольск. Отец здесь прожил всего семь лет, умер в 83 года. Похоронили моего любимого батюшку на городском кладбище.

 

 

 

 

Андрей Константинович Шурыгин

– На этом пожелтевшем от времени снимке – мой прадед, уроженец Яранского уезда Вятской губернии Андрей Константинович Шурыгин, родившийся в 1888 году, – пишет ученик гимназии №3 Даниил Шурыгин. – В 1910-м, когда прадеду было 22 года, его призвали в армию – в 16-й гусарский Иркутский Его императорского Высочества Великого князя Николая Николаевича полк, дислоцировавшийся в Риге, ныне столице Латвии. Воевал в Первую мировую, получил контузию. За отвагу в боях его наградили Георгиевским крестом. Демобилизовался в 1918-м, в этом же году вернулся домой.

В 1931-м с семьёй переехал в Зеленодольск. Работал в пожарной охране на фанерном заводе №3. Умер в 1969 году.

 

 

 

 

 

Макар Исаевич Исаев

– Наш прапрадед Макар Исаевич Исаев родился в 1875 году, был поручиком 163-го пехотного Ленкоранско-Нашебургского полка, – пишут в нашу рубрику «Лица эпохи» двоюродные сёстры, ученицы гимназии №3 и школы №11 Виктория и Ольга Тимоновы. – Сначала он служил на Кавказе (там дислоцировался этот полк), затем довольно долго – в Китае. Революцию принял с воодушевлением, перешёл на сторону советской власти. Семья к тому времени переехала в Казань, где жила на Георгиевской улице (ныне Петербургская) в доме известного купца Павла Щетинкина.

После демобилизации Макар Исаевич преподавал в КХТИ. Пользовался в институте большим уважением. Когда умер, студенты несли его гроб на руках до самого кладбища. Он был очень музыкален, мог играть на многих инструментах. Да и вообще был мастером на все руки.

 

Макар Исаевич и Мария Евгеньевна Исаевы прожили в любви и верности больше сорока лет

 

На фотографии он  со своей женой, нашей прапрабабушкой Марией Евгеньевной. Она, в отличие от мужа, была из дворянского сословия. По настоянию её отца, Евгения Владимировича Деншеля, невесте пришлось несколько лет ждать, пока её жених не получит офицерского звания. И только после этого они венчались. Закончил прапрадед военную карьеру уже при советской власти –
в звании полковника.

В их семье было семеро детей, из которых сейчас  уже никого не осталось в живых. Последней, в 1999 году, умерла в возрасте 95 лет наша прабабушка Антонина Макаровна Тимонова, она всю жизнь жила в Зеленодольске.

 

 

 

Илья Петухов

В рубрику «Лица эпохи» часто приносят снимки людей, живших за пределами нынешних границ Зеленодольского района. В распоряжении редакции оказалось уникальное фото, предоставленное краеведом-филокартистом Львом Чапаевым – семья Петуховых, жившая до революции в Кабачищах.

В то время в посёлке располагалась лоцманская служба, и знатоки фарватера и мелей сопровождали суда от Кабачищ до Камского Устья и обратно. Среди лоцманов, которым купцы доверяли проводку по Волге товаров, был дед Льва Дмитриевича – Илья Петухов.

 

Так выглядели первые зеленодольцы: старший лоцман Илья Петухов с женой, детьми и шурином Михаилом Антоновым. Начало XX века

 

– Судовладельцы были очень довольны его работой, – рассказал краевед. – Он начал водить суда ещё при царе и работал на этом месте до своей смерти в 1938 году. За всё это время не произошло ни одного происшествия, которое могло бы повлиять на безупречную его репутацию. Его жена, моя бабушка Пелагея Александровна, пережила мужа на двадцать лет. Она не умела читать и писать, но при этом в совершенстве знала пять языков народов Поволжья и хорошо считала. На заднем плане снимка стоит её брат Михаил Антонов, снискавший себе славу кабачищинского богатыря: он в одиночку мог разгрузить целый вагон!

Михаил Ильич, внучатым племянником которого я являюсь, родился в 1889 году. Он тоже был безграмотным, и во время выборов вместо подписи ставил отпечаток большого пальца, измазанного сажей. Сначала работал грузчиком в казанском порту, потом стал масленщиком на колёсном буксире Волжского бассейна. В 1929-м пошёл в гребцы к бакенщику, обслуживающему участок у Романовского моста. Моторов на лодках тогда не было, и в любую погоду дядя Миша грёб, чтобы с вечера зажечь огни, а утром их потушить. А потом всю ночь с напарником по очереди следили за бакенами.

Во время войны дядя Миша устроился в городскую пекарню в районе станции Паратск (на её месте потом была овощная база). Работал тестомесом, тяжёлый труд требовал много сил. Тесто месили женщины, и дядя Миша был единственным в бригаде мужчиной. В пекарне он работал до выхода на пенсию.

 

 

Магишараф Бикмаматова

Наша рубрика «Лица эпохи» оказалась невероятно популярной. Почти в каждом номере мы публикуем фотографии и семейные истории наших читателей. И сегодня очередной экскурс в прошлое одной из жительниц Зеленодольска.

 

– Мои предки родом из города Троицк Оренбургской губернии, – рассказала нам жительница Зеленодольска Диля Юнусова. – На фото моя мама Магишараф (слева) с братьями-двойняшками и их мамой, моей бабушкой, Магиафтаф Бикмаматовой. Троицк был богатым купеческим городом. Мой дед тоже был купцом: занимался поставками пшеницы в Санкт-Петербург, имел два собственных дома.

После революции семье пришлось покинуть малую родину и уехать в Киргизию. Маме, старшей из детей, тогда было около 17 лет. Один из её братьев-двойняшек, Хасан Давлетович Бикмаматов, стал впоследствии профессором технического вуза в столице Киргизской ССР – Фрунзе.

 

Тюбетейка и калфак были обязательными головными уборами. 1911г.

 

К счастью, мама успела выучиться в Троицкой женской гимназии, где в совершенстве овладела арабским языком. Полученные знания ей очень пригодились в жизни. Она преподавала языки и математику в национальных школах, а по вечерам занималась со взрослыми по программе ликвидации безграмотности. В 1927 году вышла замуж за директора рабфака Газима Ганеевича Каримова. У них родились трое детей, из которых я самая младшая. Но в 1938-м отца неожиданно арестовали и расстреляли как… японского шпиона. В 1956-м это абсурдное обвинение с него сняли. Мама пережила мужа на 43 года.

Я окончила Московский институт культуры и всю жизнь работала библиотекарем, сначала в Киргизии, потом – на севере страны, а затем купила квартиру в Зеленодольске.

В заключение Диля Газимовна обратила внимание на то, как одевались татарские девушки до революции: «У нашего народа был стиль, подчёркивающий имено национальную самобытность, хиджабов тогда не носили, а вот тюбитейка и калфак были обязательными головными уборами».

 

 

 

Иван Степанович Радыгин

Рубрика «Лица эпохи» иногда вскрывает самые неожиданные пласты истории нашего города. Из небытия всплывают судьбы людей, удивительные факты. Вот и на этот раз уникальный дореволюционный снимок, на котором изображён один из первых руководителей ЗФЗ, принесла в редакцию жительница Зеленодольска Валентина МАШИНА.

 

– На этом фото Иван Степанович Радыгин, дальний, некровный родственник, который до войны некоторое время руководил Зеленодольским фанерным заводом, – рассказывает Валентина Ивановна. – Он – отец мужа моей тёти Марии Петровны Радыгиной, ныне покойной. Так получилось, что выросла я в семье одного из сыновей Ивана Степановича – Павла Ивановича Радыгина. Героя снимка в живых уже не застала, но знала его жену Ольгу Федосеевну, которая умерла в 1953 году, я была на её похоронах.

 

Бравый матрос Российского Императорского флота Иван Радыгин (крайний справа)

 

Ничего не могу сказать о том, при каких обстоятельствах сделано это фото. Но судя по форме, будущий директор ЗФЗ служил в Императорском флоте. К большому сожалению, имя Ивана Степановича сейчас практически забыто. В девяностых годах читала книгу по истории Зеленодольска и нашла в ней информацию о младшем сыне Ивана Степановича, но ничего о нём самом. Позже мне попала в руки другая книга по истории нашего города, и опять о Радыгине ни полслова!

Мы попросили нашего краеведа Анаса Зайнуллина поискать в довоенных подшивках «Зеленодольского рабочего» (так тогда называлась «ЗП») какую-нибудь информацию об Иване Радыгине. К сожалению, и там его фамилия упоминается нечасто. Может, в архивах ЗФЗ об этом человеке сохранилась какая-то информация? Будем рады её опубликовать.

 

 

Фёдор Алексеевич Чибриков 

Жительница Зеленодольска Надежда Прокофьева уже приносила материалы для рубрики «Лица эпохи» – фото своего деда Григория Андрияновича Астафьева, воевавшего в Русско-японскую. На сей раз она рассказывает о дяде её бабушки – Фёдоре Чибрикове:

 

– Фёдор Алексеевич родился в 1850 году. Я его правнучатая племянница. Мой родственник, достаточно богатый и знатный житель Казани, имел в столице губернии свой кирпичный двухэтажный дом (сейчас на этом месте педагогический университет). Фёдор Алексеевич был предпринимателем, занимался строительством, брал подряды. Но и от службы не отлынивал – награждён за боевые заслуги перед Оте­чеством.

 

Фёдор Алексеевич Чибриков и Отечеству служил, и дома строил

 

Его жену звали Анной, у них было пятеро детей, все они получили образование.

Революция сменила весь уклад его жизни. Дом Фёдора Алексеевича национализировали, а его семье в нём выделили комнату. Сына, Василия Фёдоровича, работавшего в банке на улице Большой Проломной (ныне ул.Баумана), арестовали и увезли с железнодорожного вокзала в неизвестном направлении – больше его отец не видел. Дочь Анастасия Фёдоровна с мужем бежала в Семипалатинск, устроилась акушеркой, потом вернулась в Казань и работала в этой должности до 70 лет в роддоме имени В.С.Груздева. Ещё одна дочь, Мария Фёдоровна, трудилась бухгалтером в одном из казанских ЖКО.

 

 

 

 

Мария Савченко

Житель Зеленодольска Олег Синягин принёс в редакцию фото потрясающе красивой молодой женщины – сестры его бабушки Марии Савченко. История её жизни была типична для тех, кому выпало жить в эпоху перемен.

 

– Мария Петровна родилась в Тверской губернии в 1891 году. По материнской линии происходила из столбовых дворян Сеславиных, по отцовской – из предпринимателей. Её отец Пётр Скачков был купцом II гильдии. Мария, которую в семье звали Марусей, получила хорошее образование. Окончила гимназию, а потом поступила в вуз. Какой – не знаю, но в нашем семейном архиве сохранилось несколько снимков, на которых она сфотографирована в кругу студенток и преподавателей.

Бабушка рассказывала, что Мария была завидной невестой: красавица, родовитая, обеспеченная (у Скачковых было своё имение). Маруся вышла замуж за царского офицера Григория Савченко, который был родом из Малороссии. У Григория Трофимовича под Полтавой имелось поместье, и молодожёны уехали вить своё гнёздышко на запад империи. Ещё до революции у четы родился сын Владимир. Он вырос красавцем, очень похожим на маму, стал художником. Затем на свет появилась дочь Галина, тоже очень красивая девушка. Судьбы брата и сестры сложились по-разному.

Галина, будучи ещё молодой, умерла в 40-х, так и не успев выйти замуж, а Владимир вынужден был покинуть Родину во время немецкой оккупации. Эмигрировал во Францию, и, по слухам, участвовал в реставрации собора Парижской Богоматери. Когда не стало Григория Трофимовича – не знаю, сохранились лишь его довоенные снимки.

 

Мария Скачкова, в замужестве Савченко, славилась своей красотой

 

В итоге Мария Петровна доживала свой век в одиночестве – без детей, внуков и близких родственников, которые все остались в центральной части России. Умерла то ли в 1966-м, то ли в 1967 году. Бабушка ездила к ней на похороны. В память о Марусе остались только фотографии и дореволюционные поздравительные открытки, адресованные младшей сестре, тогда ещё гимназистке – моей бабушке…

 

 

 

Владимир Баранов

Очередное письмо в нашу рубрику «Лица эпохи» прислал житель города Анатолий ВОЛОДИН.

– Дед моей жены Владимир Баранов до революции служил на Балтийском флоте – на броненосном крейсере «Адмирал Макаров». Владимир Васильевич был обычным матросом, и это, к сожалению, всё, что мне известно об этом периоде его биографии. Лишь чудом сохранились пять фотографий о службе в императорском флоте. Снимки, скорее всего, сделаны офицером и распечатаны по просьбам его подчинённых, в них – будни нелёгкой морской службы.

 

 

Владимир Васильевич Баранов (слева) со своим сослуживцем

 

На построении. Где-то среди этих матросов и наш земляк

 

Демобилизовавшись, дед жены переехал в Паратск, устроился на судоремонтный завод, позже названный «Красным металлистом». При советском руководстве был на хорошем счету. Ему выделили участок на горе, тогда ещё в лесу, для постройки дома, который простоял вплоть до 1961 года. В нём он и жил со своей женой Александрой Фёдоровной (сейчас на этом месте дом №37 по ул.Ленина).

Владимир Васильевич был в числе инициаторов установки у нас памятника Ленину. Ушёл он из жизни в 1937 году – его могила фактически открыла захоронения на городском кладбище.

 

Наша справка

«Адмирал Макаров» – первый русский броненосный крейсер типа «Баян», построенный во Франции по заказу Министерства обороны Российской империи на фирме «Forges et chantiers de la Méditerranée». Введён в эксплуатацию в 1908 году, приписан к порту Кронштадт – ныне это город-побратим Зеленодольска. Имел мощность 15527 лошадиных сил, развивал скорость свыше 20 узлов. Был хорошо вооружён, экипаж составлял 577 человек. Крейсер успел послужить и советской власти, правда недолго: в 1922 году его вывели из состава Флота и сдали на металлолом.

 

 

 

 

 

Царёвы Платон Корнилович и Анастасия Васильевна

– Царёвы Платон Корнилович и Анастасия Васильевна родились в 1874 году в селе Сара Барышско-Слободской волости Алатырского уезда Симбирской губернии (сейчас это территория Чувашии), – пишет нам Евгения Фёдоровна. – Поженились они в далёком 1894 году, им было тогда по 20 лет. Жених был из «простой» семьи, а его невеста – из дворянского рода Шишковых.

В 1896-м дедушку призвали на Балтийский Флот в 1-ую минную дивизию, в запас его уволили в 1902-м, но он решил продолжить службу сверхсрочно, и в этом же году его произвели в минные кондукторы в чине унтер-офицера 2-ой статьи. Его часть базировалась в Финляндии, тогда входившей в состав Российской империи, туда же к мужу перебралась и бабушка.

В Первую мировую дед, будучи специалистом по обезвреживанию водных боеприпасов, служил на минном тральщике. За ратные подвиги был отмечен восемью наградами – серебряными, светлобронзовыми и золотыми. В его наградном листе есть и медали «За усердие на Анненской ленте», которые он получил за пяти- и десятилетие сверхсрочной службы.

У четы Царёвых родилось трое детей – две дочери и сын. Дочери со временем перебрались в Васильево, из их детей я осталась одна. Дядя Ваня и три моих двоюродных брата – участники Великой Отечественной войны, двое из них погибли. Правнуков и праправнуков Платона и Анастасии Царёвых судьба раскидала по всему миру. Кто-то из них живёт рядом, в Зеленодольске и Казани, а кто-то – в Канаде.

Деду пришлось уйти из армии в революционном 1917-м. Ведь он входил в младший комсостав, а тогда офицеров без разбору ставили к стенке, и любившие его матросы посоветовали покинуть расположение части. Вернулся он с семьёй в родной посёлок, стал работать в Алатыре, там же в госпитале трудилась и его старшая дочь Екатерина. В 1919-м дед сильно простудился, заболел и вскорости умер. Бабушка пережила своего любимого на 24 года.

Приносите фото прабабушек-прадедушек в редакцию или пересылайте по электронной почте по адресу zpgazetan@mail.ru с пометкой «Лица эпохи». Главное условие – снимок должен быть сделаны до революции. Контактный телефон 5-74-88.

 

Семья Царёвых: Платон Корнилович, сын Иван, дочери Мария (мама автора письма), Екатерина (она первая перебралась в Васильево) и Анастасия Васильевна (сидит). Хельсинки, 1915г.

 

 

 

Екатерина Муромцева

История жизни девушки, изображённой на этой фотография, могла бы послужить сюжетом для романа или захватывающего фильма.

– Екатерина Муромцева родилась в Нижнем Новгороде в конце XIX века, – рассказала жительница города Людмила Миронова. – Я ей прихожусь внучатой племянницей. Её отец, мой прадед, был офицером, а она – единственной девочкой среди его пятерых детей. Как рассказывал мой дед, ребёнок в семье купался в волнах любви – столько было ей внимания. Поэтому девочка выросла несколько своенравной, с характером, отец её в шутку называл «моя капризулька».

Екатерина не была красавицей в полном понимании этого слова, но что-то в ней было такое, отчего мужчины сходили по ней с ума. Ещё учась в гимназии, на Кавказе, где её отец проходил службу, в неё влюбился эсер. Прадед, будучи убеждённым монархистом, узнав об этих отношениях, был в ярости, и сразу пресёк встречи с революционно настроенным молодым человеком. Якобы, тот даже стрелялся, но неудачно, и, к счастью, остался живым.

Что-то такое было в Екатерине Муромцевой, отчего мужчины сходили по ней с ума. 1914г.

 

У прадеда был сослуживец, который часто хаживал в его дом вместе с женой. У четы не было детей, поэтому ребятню Муромцевых они воспринимали как свою. Катя выросла у сослуживца на глазах, и когда та расцвела, стала девушкой, он влюбился в неё!

Тут как раз грянула революция, старорежимную армию расформировали, царские офицеры остались не у дел, и сослуживец решил полностью поменять жизнь: развёлся с женой, и заявил родителям Екатерины, что просит руки их дочери. Прадед, для которого вся эта история стала большим сюрпризом, благословения не дал. Он даже представить не мог, что его дочь выйдет замуж за человека, который годится ей в отцы. Мало того, он уважал супругу своего коллеги, считал, что она не заслуживает к себе такого отношения.

И «молодые» бежали в Крым. Думали, как лучше, а оказались в центре революционных событий. В результате вскоре Екатерина встала вдовой: её возлюбленного, как бывшего белогвардейца, большевики расстреляли.

Потерянная и разбитая героиня этой печальной повести приехала домой (её родители к тому времени вернулись в Нижний). Прадед простил свою «капризульку», но прожила она недолго. В середине 20-х заболела тифом, и не дожив до 30 лет, отошла в мир иной…

 

 

 

Екатерина Ефимова

Историк-краевед Георгий Мюллер рассказал о своей бабушке, она была первым детским врачом Паратска, а потом возглавила педиатрическое отделение Зеленодольска.

 

– На фотографии, датированной мартом 1917 года, группа девушек, последних выпускниц Елабужского епархиального училища, – рассказывает Георгий Александрович. – В нём на средства знаменитых в России купцов Стахеевых учились дети из среды духовенства, в основном – приходских священников, ввиду больших семей не имеющих возможности давать полноценное образование своим отпрыскам. Обучение велось по гимназическому типу, а выдержавшим испытание предоставляли общежитие и полный пансион.

На фото видно, что большинство девушек в типовой верхней одежде, установленной в училище, но две уже поменяли свой внешний вид. Такие вольности директор училища Глафира Ивановна Стахеева не позволяла, но весной 1917-го уже начали рушиться устои старой жизни. А полгода спустя училище закрыли. Стахеевы спешно покинули пределы страны, Елабуга оказалась в эпицентре Гражданской войны.

 

Многие из девушек попали в пучину Гражданской войны – были расстреляны, умерли от тифа, бежали с Колчаком… Осталась в живых Катя Ефимова (на снимке крайняя справа, сидит)

 

Крайняя справа на фото сидит Катя Ефимова, моя бабушка, дочь священника Игнатия Ефимовича, служившего в селе Мамсинери Вятской епархии. По окончании учёбы она вернулась домой, получив назначение преподавать в церковно-приходских школах окрестных сёл.

В разгар Гражданской войны, в 1919-м, по распоряжению Совнаркома РСФСР, все тогдашние вузы стали обязаны принимать на учёбу без экзаменов неограниченное число желающих. Бабушка с сестрой Марией записались на медфакультет бывшего Казанского Императорского университета. Из нескольких тысяч абитуриентов к пятому курсу дошли лишь несколько десятков студентов. Ведь «на врача» записывались люди, у которых не было даже начального образования – сказывались война и голод.

Окончив с отличием университет по специальности акушер-гинеколог, вместе с мужем-инженером в 1924 году бабушка приехала в Паратск. Посёлок тогда насчитывал 13 тысяч жителей, а местная больница, расположенная в бараке, – 37 коек. Главврач Пётр Петрович Колосов сказал, что в его распоряжении есть хирург Александр Фёдорович Ветошкин, стоматолог Екатерина Ульяновна Строгина, акушер-гинеколог Елизавета Сергеевна Колодезникова, но нет педиатра. И уговорил гостью стажироваться на другое направление. Так, бабушка стала первым врачом-педиатром посёлка, а потом города.

Весть о молодом детском докторе быстро разнеслась по округе. Больных ребятишек везли отовсюду – из-за Волги, марийских деревень, иног­да почти безнадёжных. Антисанитария, отсутствие лекарств, слабые понятия о гигиене были причиной высокой детской смертности. Бабушка с нуля создавала службу охраны материнства и младенчества, формировала кадры, добивалась высокого профессионализма, долгие годы была главным педиатром.

Она осталась в памяти зеленодольцев безошибочным диагностом, находившим выход в самых сложных случаях. На её счету не один десяток спасённых жизней. И сегодня можно встретить людей, которых она в детстве спасла от смерти. Заслуженный врач ТАССР Екатерина Игнатьевна Ефимова внесла достойный вклад в здравоохранение города и района.

 

 

 

Александр Павлович Руднев

Кто из россиян не знает песню «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг». Подвиг русского крейсера воспет поэтами, художниками и кинематографистами. Однако не все знают, что в легендарном сражении принимала участие и канонерская лодка «Кореец», на которой служил житель Нижних Вязовых Александр Павлович Руднев.

 

 

Подпись под снимком гласит: «Руднев Александр Павлович. 1904-1909 годы»

 

Об этом рассказал зеленодольский краевед-филокартист Александр Прокофьев, у которого в коллекции хранится копия фотографии Руднева, к слову – однофамильца капитана «Варяга». По словам краеведа, наш земляк принимал участие в знаменитом сражении, которое послужило началом Русско-Японской войны:

– Александр Руднев был награждён солдатским Георгиевском крес­том (его вручали в Одессе сразу после возвращения из Кореи) и серебряной медалью «За бой «Варяга» и «Корейца» 27 января 1904г.». Это редкая награда, которую давали исключительно участникам сражения при Чемульпо, а таковых было всего 697 человек. У медали лента выполнена в виде Андреевского флага. В 1954 году, в честь 50-летия героического сражения, оставшихся в живых 45 ветеранов-участников собирал главком ВМФ СССР Николай Кузнецов, чтобы вручить им медали «За отвагу». Был ли среди них наш земляк – неизвестно.

 

Канонерская лодка «Кореец», построенная на одной из верфей Стокгольма, вступила в ряды Российского Императорского флота в 1887 году. Несла стационарную службу в японских, корейских и китайских портах

 

Мы обращаемся к потомкам Александра Руднева: откликнитесь и расскажите о своём предке. Зеленодольцы должны знать своих героев!

 

 

 

 

 

Ксения Ивановна и Порфирий Алексеевич Макаров

Жительница Зеленодольска Римма Вязельщикова рассказала, как трудно жилось до революции её родственникам. Благосостояние семьи достигалось большим трудом.

– На этом снимке моя родная тётя Ксения Ивановна и её муж Порфирий Алексеевич Макаров. Тётушку выдали замуж в 17 лет, когда её суженому было 22 года. Он служил лесничим и был весьма уважаемым человеком в округе.

У супругов было своё хозяйство, только коров пять голов. Справиться своими силами с таким хозяйством тётушка с дядей были не в состоянии – прибегали к помощи наёмных работников. На молодой хозяйке оставались заботы о дойке, переработке молока, работы по кухне и прочие женские дела. Дом нужно было содержать в соответствии со статусом мужа, он же занимался служебными делами.

Я познакомилась с Ксенией Ивановной, когда она была уже пожилой, тётя вспоминала те годы, как время бесконечной работы. Хозяйкой она была отменной, могла из ничего сделать «конфетку». Помню, в 50-е годы, когда баночное консервирование только набирало популярность, знакомые просили её посолить для них помидоры – уж очень вкусными они у неё получались. А какой бесподобный окорок она готовила на Пасху!

В 20-е годы семья Макаровых лишилась своего хозяйства – Порфирия Алексеевича арестовали. Моя мама, учившаяся тогда в Казани, носила ему передачи. Однако вины за ним, как видно, не нашли – и его отпустили.

Вскоре семья переехала в Казань, куда Порфирия Алексеевича пригласили на работу по профилю. Он дослужился до заместителя министра лесного хозяйства республики. У супругов выросли трое детей. Сын Алёша в 41-м, будучи студентом, ушёл добровольцем на фронт и погиб. Дочери получили высшее образование, обе работали в Казани, старшая из них пошла по стопам отца.

 

Жена – красавица и муж ей под стать: на снимке ему 27 лет, ей – 22 года. Мама Ксении Ивановны, в девичестве – Атлашкина, была сестрой знаменитого купца, на средства которого построили колокольню в Раифском монастыре. 1915 г.

 

 

 

Лица эпохи: «Очень интересно, кто эти господа»

Краевед-филокартист Александр Прокофьев уже не первый раз приносит в редакцию редкие снимки. Вот и на этот раз он представил уникальное фото из дореволюционного прошлого Зеленодольска, которое станет хорошим подарком к 85-летию города.

 

– Фотография мне досталась от известного казанского коллекционера Эскандера Камала, – рассказывает Александр Николаевич. – Тогда, 15 лет назад, в Зеленодольске её ещё ни у кого не было. Эскандер мне сказал: «Подписи под фото нет, но я точно знаю, что оно касается истории вашего города. Думаю, здесь изображены основатели Паратских мастерских».

Сейчас в музее завода имени Горького висит увеличенная копия этого снимка, сделанная с моей копии (оригинал Эскандер Камал оставил у себя). Помню, мы с тогдашним директором музея Натальей Егоровой долго решали, в какой части посёлка мог располагаться дом, на веранде которого сфотографированы эти люди. Может, среди них и вправду основатели мастерских, а, может, акционеры – теперь остаётся только гадать. Ясно одно: люди не последние были в Паратске. Конечно, очень интересно узнать, кто эти господа.

Мы обращаемся к нашим читателям: если вам что-то известно о деталях этого снимка, то обращайтесь в редакцию – мы с удовольствием продолжим тему.

 

 

Лица эпохи - "Хозяин дома с мезонином"

На берегу Волги, в Кабачищах, до сих пор сохранился дом, построенный в 1902 году жителем посёлка Трофимом Синицыным, дедом жительницы Зеленодольска Людмилы Ростовцевой.

– Мой дед приехал в Паратск на заработки из деревни нынешней Марийской республики – тогда это была одна Казанская губерния, – рассказывает Людмила Николаевна. – Да так и осел здесь. К концу 1890-х годов у него уже была семья. Жил он зажиточно, и в 1902 году решился на постройку большого по тем временам дома: с мезонином, балконом. Поставил его на улице Набережной, с видом на Волгу – эта улица до сих пор носит своё исконное название. У деда, как у большинства в те времена, было большое хозяйство, в том числе и лошадь. В советские времена на ней возницей подрабатывала моя бабушка Прасковья Андреевна, развозила на ней продукты по посёлку. Дед же устроился на пилораму. Детей у них было только двое. Когда умер дед – точно не знаю, а вот бабушки не стало в 1946 году.

Интересно, что Людмила Николаевна Ростовцева и поныне живёт в родовом гнезде. Дом №66 по улице Набережной сейчас врос в землю и перекосился, нет уже и балкона – от него остались только «пеньки» спиленных балок. Зато чудом сохранилась деревянная табличка, закреплённая на почерневшем от времени фасаде. На ней искусной рукой столяра, деда нашей рассказчицы, вырезана дата: «1902». 

 

Трофим Синицын со своим сыном. Фото сделанов Казани в фотоателье «Visit Portrait»

 

 

 

Лица эпохи: Казачка из Ширдан

– На снимке изображены моя прабабушка Анна Ермолаевна Ермолаева с детьми – Машей, моей бабушкой Груней (она в центре) и Федей, – рассказывает Ирина Михайловна ДЕСЯТНИКОВА. – 

К сожалению, я почти ничего не знаю о своей прабабке. Семейное предание лишь гласит, что она была казачкой, приехала сюда с Дона. Зато из подписи к снимку точно известно, что Анна Ермолаевна, несмотря на все невзгоды, прожила достаточно долго: родилась в 1885 году, а умерла в 1962-м.

 

Этому поколению досталась тяжёлая доля: революция, Гражданская война, репрессии, Великая Отечественная – всё выдержали, всё вынесли. Мы должны поклониться им низко за то, что живём сейчас в тепле и сытости

 

Моя бабушка Агриппина, которую домочадцы звали Груней, родилась на территории нынешнего Зеленодольского района, а тогда Свияжского уезда Казанской губернии, в деревне Ширданы, но в каких из трёх – Старых, Больших или Малых – тоже не знаю. Потом баба Груня переехала в Волжск, где и жила до последних дней.

 

 

Девочку-подкидыша нашли на крыльце. Узнав историю Людмилы, с ней встретился царь Николай II

«Лица эпохи»: разглядываем дореволюционные фотографии, опубликованные на сайте «Новости Зеленодольска» и удивляемся, насколько точно они предают эпоху. Каждый человек – это целая вселенная, воспоминания их родных и близких помогают открывать странички ушедшей эпохи.

Сегодня мы обсуждаем семейные фотографии, сохраненные Артёмом Силкиным. Артём Николаевич - директор Государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника «Остров-град Свияжск». На фотографиях – его прапрабабушка Людмила Турцевич.
 
На одном из фотоснимков – три всадника, среди них очаровательная девушка Людмила. На другом снимке – много хорошо одетых господ, явно не из нашего времени, на переднем плане ребенок в нарядном платье. 

- Артём Николаевич, на снимках ваша прапрабабушка. Кто она, какие воспоминания сохранились, как в её жизни отразилась эпоха, полная трагических поворотов?

- Людмила Осиповна Турцевич была приемной дочерью начальника службы путей Николаевской железной дороги (соединявшей Санкт-Петербург и Москву), его имя даже некоторое время носила станция Академическая, находившаяся на этой дороге.

По семейной легенде девочку нашли на крыльце дома Осипа Турцевича. Она была одета в красивую одежду, не бедную, с ребёнком была записка с именем Татьяна. Но  назвали ее Людмилой. Своих детей у Турцевича и его жены  не было. Людмилу  называли «Дочерью железной дороги» и на её содержание и приданое  деньги первое время собирали служащие и работники дороги. Однажды узнав историю Людмилы, с ней  встретился царь Николай Второй. При встрече он надел ей на шею кулон очень тонкой работы, который в тяжелые времена, уже в Казани,  пришлось продать.
Женат Осип Турцевич был на Екатерине -- сестре Владимира Коковцова, бывшего Министром финансов и Председателем совета министров Российской Империи в начале XX века. Многие отмечали очень большое внешнее сходство Людмилы с приёмным отцом, это позволяет сделать предположение, что она была его внебрачным ребенком. «Детство и юность Людмила Осиповна Турцевич провела достаточно беззаботно, часто отдыхала с семьей за границей, на Кавказе  и в Крыму».
 

«Детство и юность Людмила Осиповна Турцевич провела достаточно беззаботно, часто отдыхала с семьей за границей, на Кавказе  и в Крыму».

«Установить всех лиц на фотографиях сейчас уже не представляется возможным, известно только, что в круг общения прабабушки входили представители Трубецких и других фамилий петербургской аристократии».

- Как складывалась жизнь Людмила Турцевич после революции?

- В 1919 году Людмила  вышла замуж за Александра Шумахера. Его отец, тоже Александр, был государственным и общественным деятелем и членом Государственного Совета Российской Империи. А прадедушка закончил в 1917 году Царскосельский лицей по специальности экономика. Прадед как и вся интеллигенция в то время с воодушевлением принял революцию.
Прадедушка и прабабушка были образованными людьми, знали несколько языков. он, хорошо рисовал,  писал стихи. 

- Репрессии коснулись вашей семьи?

- В 1935 году прадеда арестовали. Нашли юношеский лицейский мундир в сундуке у тёщи. В доносе написали, что он ждёт возвращения царского режима. Дали десять лет без права переписки.
Отправили в Карагандинские лагеря, затем в Омск, где и расстреляли в 1937 году. Прабабушку с двумя детьми в 1935 году выслали из Петербурга, она уехала в Казань, так как там было много вузов.
Про расстрел прадедушки они не знали. Только после 1953 года, когда его реабилитировали, прислали Свидетельство о смерти, где написано - умер от инфаркта в 1944 году. 
Прабабушка всю жизнь ждала его, не верила, что муж погиб. И только в восьмидесятые годы прислали второе свидетельство, где было сказано о расстреле прадедушки в 1937 году.
 
- Как складывалась жизнь Людмила Осиповна Турцевич в Татарстане?

- Она работала в Казани заведующей библиотекой Института лесосплава (так, кажется, он назывался) на улице Подлужной.
Интересно, что по приезду в Казань прабабушка с детьми несколько дней жили на вокзале, пока искали жильё. Их приютила семья, тоже высланных из Питера на улице Волкова. Они все старались помочь друг другу. Потом к ним приехала прабабушкина гувернантка, Анна-Иогановна Роот, которая очень любила Людмилу и стала, фактически, членом семьи. Ей легче было найти работу, она  устроилась бухгалтером в контору хлебопекарен и ей дали квартиру тоже на Волкова, на «Второй горе». В годы войны, чтобы выжить, она рисовала и продавала на рынке самодельные почтовые открытки с забавными рисунками, одна такая открытка у нас сохранилась. Она воспитывала мою бабушку Марину Александровну, которая прошла Великую отечественную и работала врачом в ГИДУВе в Казани. 

- Что сохранилось в вашей семье как память о прабабушке и других предках?

-  В семьи хранится несколько вещей, которые удалось сохранить ещё из Петербургской квартиры в Басковом переулке, где жила прабабушка - несколько картин, китайская ваза и прочее. Сохранилось несколько писем от прадедушки из лагеря и его автопортрет, сделанный в ссылке. Осталось на память также несколько альбомов с фотографиями начала века. Установить всех лиц на фотографиях сейчас уже не представляется возможным, известно только, что в круг общения прабабушки входили представители Трубецких и других фамилий петербургской аристократии.

 

 

 

 

Парламентёр Первой мировой

Дед жительницы Зеленодольска Людмилы Никифоровой Василий Фёдорович Федотов был участником Первой мировой войны, кавалером двух Георгиевских крестов и медали «В память 300-летия царствования Дома Романовых».

– Мой дед родился в 1887 году, – пишет нам Людмила Фёдоровна. – На фронте он воевал в звании прапорщика, корректировщиком огня, и вся спина у него была в шрамах от осколков снарядов. Авторитет деда среди солдат и офицеров был так велик (два Георгиевских креста – тому подтверждение), что его даже выбирали парламентёром, когда нужно было вести переговоры с противником. 

Всю жизнь он прожил в деревне Кочемирово, что под Свияжском. Сначала работал конюхом, потом заведовал зернотоком, и задолго до Великой Отечественной вой­ны стал председателем колхоза «Приволжье». Работал на этой должности вплоть до своей кончины в 1950 году.

О том, каким справедливым руководителем он был, до сих помнят соседи с ул.Юдина: Маркины, Горчаковы, Гусаровы, Цыплёвы, Капустины. Дед не терпел жалобщиков. Придёт к нему, бывало, жаловаться Иван на Петра, а он посадит обоих напротив друг друга и говорит Ивану: «А ну, продолжай». И вслед: «Доносчику – первый кнут!».

Прожили они с моей бабушкой Евдокией Ивановной счастливую семейную жизнь. Родила она ему 15 детей, да время было такое, что до взрослой жизни дожили только двое сыновей, Павлик с Витей и гордость отца, моя мамочка Александра Васильевна Павлова. А ещё дед с бабушкой взяли на воспитание племянницу Валю Егорову и её братика Михаила, заменив им рано умерших родителей. Всех детей дед воспитывал так: «Научи детей смеяться, а плакать они и сами научатся».

Перед самым началом войны, 28 мая 1941 года, мои родители поженились. Мама должна была уехать в Ленинград по месту учёбы мужа, но планы пришлось менять. Отец по ускоренному курсу окончил военное медучилище, ушёл на фронт, а следом, добровольцем, отправилась мама.

Провожали их на фронт всей деревней.

Первую внучку дед дождался в 1947 году, я же родилась через три дня после его похорон. До сих пор в наших семьях на самом видном месте висят фотографии дорогих нам дедушки и бабушки.

 

Семья портового служащего

Судьбы семьи Бобышевых сложились по-разному: кто-то погиб на фронте в самом начале своей жизни, а кто-то дожил до глубокой старости

Дед жителя Зеленодольска Юрия Никулина – Степан Фёдорович Бобышев до революции работал в казанском порту. Но события 1917 года вынудили переехать семью из столицы губернии в деревню Исаково, что на Свияге.

– Это фото сделано ориентировочно в 1916 году, – рассказывает Юрий Егорович. – Откуда я это знаю? Слева в первом ряду моя мама, Зинаида Степановна, а она 1910 года рождения. Видно, что на снимке ей не больше шести лет. Кроме мамы, сфотографированы моя прабабушка по материнской линии, имени которой я, к сожалению, не знаю, и родные сёстры мамы – старшая Полина и младшая Зоя, а также брат Сашенька. А вообще в их семье было шестеро детей.

Во время Великой Оте­чественной войны Александра Степановича взяли на фронт, где он пропал без вести. А тётя Поля и тётя Зоя прожили долгую жизнь: они умерли, когда им было далеко за восемьдесят, а мама дожила до 90 лет.

В середине 20-х годов наша семья из Исакова переехала в Зеленодольск, и дед устроился работать на завод, какой – точно не знаю.

Деда я помню до сих пор, хоть и был совсем ребёнком, когда его не стало. Даже его похороны в сентябре 1943 года запомнил. Нас, внуков, он любил и баловал, с каждой зарплаты давал мне гостинец – бумажный рубль. Это была для меня запредельно огромная сумма! Даже в тяжёлые годы войны дед находил для ребятишек угощенье. Широкой души был человек.

 

 

 

Нашлись родственники героя Русско-японской войны

Перед революцией Руднев жил в Нижних Вязовых, но потом его следы потерялись. После каждой публикации мы обращались к читателям в надежде на то, что найдутся родственники моряка, которые расскажут о судьбе Александра Павловича. И они нашлись!

В редакцию позвонила жительница Зеленодольска Наталия Хабарова, которая сказала, что она – 
внучатая племянница героя-матроса. Её родной дед, Михаил Фёдорович Руднев, был двоюродным

братом Александра Павловича.

– Когда я прочитала статью и увидела фотографию, то сразу вспомнила, что она есть в моём домашнем архиве, – сообщила Наталия Павловна. –  Этот снимок вместе с другими портретами родственников висел дома на стене у моего деда. Именно в нём до 1908 года жил Александр Павлович. У меня сохранилась составленная дедом родословная, начиная с 1696 года. В записях есть такие сведения: «Павел и Фёдор, каждый имея свои большие семьи, долго ютились в доме отца». (Он до сих пор стоит на улице Панфилова недалеко от переправы, в нём сейчас живёт моя тётка.) И дальше: «В 1908 году Павел отделился и поселился на новой улице, примыкавшей к станции. Братьям приходилось выполнять обязанности выборных деревенских старост, Фёдору –  в 1890-х годах в период строительства Казанской железной дороги, Павлу –  в период строительства моста через Волгу. Фёдор унаследовал от отца ямской промысел – возил по зимнему тракту Казань-Чебоксары пассажиров».

Павел – это отец Александра Руднева, а Фёдор – отец моего деда, мой прадед. На следующей странице написано: «21 января 1908 года А.П.Руднев вступил в брак с Прасковьей Павловной Губановой, в 19 лет стал машинистом I статьи пятого флотского экипажа. Он – участник Русско-японской войны 1904-1905г.г., служил на прославленной канонерской лодке «Кореец».

По словам Наталии Павловны, Михаил Фёдорович долгие годы сотрудничал с «Зеленодольской правдой». Краевед Анас Зайнуллин подтверждает, что его заметки о событиях Гражданской войны в нашем крае часто выходили на страницах газеты в 1960-1970-е годы.

А как же сложилась судьба героя-матроса? С войны он вернулся, последние годы жил в Васильеве, «где работал машинистом лесотранспорта» –  так указано в родословной. Наша собеседница с сожалением говорит, что об этом периоде двоюродного деда она ничего не знает, и надеется, что на публикацию откликнутся родственники, наверняка, ещё живущие в этом посёлке (телефон Наталии Хабаровой есть в редакции). Точно известно только то, что Александр Руднев умер в 1942 году, прожив всего 61 год.
 

 

Ещё один прадед Наталии Павловны, Александр Кузьмич Коротков (1875-1954г.г.), из д.Кузёнкино (этой деревни не стало при заполнении Куйбышевского водохранилища), тоже служил во флоте, только на другом краю империи – на Балтике. По разным данным, срок его службы составил от 8 до 12 лет

 

 

 

 

Петр Павлович Романов

Недавно получили из Саратова письмо от Григория Филиппова: «Нашёл в интернете вашу рубрику и решил присоединиться – выслать дореволюционное фото и сведения о моём дедушке Петре Павловиче Романове. Буду признателен, если этот материал появится на вашем сайте. Считаю, рубрика «Лица эпохи» очень полезна, особенно для молодого поколения, которое мало знает про ту эпоху.

Немного о себе. Родился в Введенской Слободе (ред. – Верхнеуслонский район), учился в Зеленодольском судостроительном техникуме, окончил училище связи в Ульяновске и академию связи в Санкт-Петербурге, затем военная служба, уволился в запас в звании полковника. Сейчас живу в Саратове, но каждый год бываю в Зеленодольске. Ещё в 70-х бывал в вашей редакции, был знаком с заместителем редактора Фоатом Ибрагимовичем Гирфановым. Спасибо вам за рубрику «Лица эпохи».

А дальше Григорий Павлович прикрепил к своему электронному письму рассказ о деде: «Пётр Павлович Романов родился 17 августа 1896 года в деревне Гаврилково Свияжского уезда в крестьянской семье. С его слов знаю, что с детства он работал на барщине. В 1914 году его призвали в действующую армию, принимал участие в Первой мировой войне. 

После революции и до самой пенсии Пётр Павлович работал конюхом в колхозе села Татарское Бурнашево Верхнеуслонского района. По моим воспоминаниям, дед был профессионалом своего дела. Бывая в конюшне, видел, как он ухаживал за лошадьми, задавал им корм, лечил их болячки.

Председатель колхоза, видимо, был любителем лошадей, поскольку он держал коней орловской породы. Когда их  запрягали в лёгкую повозку или сани, было любо-дорого смотреть на их бег!  

23 ноября 1941 года деда призвали в действующую армию – в 1338-ой отдельный строительный батальон. Из армии демобилизовался 10 марта 1944 года по состоянию здоровья. 

До выхода на пенсию Пётр Павлович жил в Гаврилкове, затем перебрался в Зеленодольск. Умер 21 февраля 1981 года, похоронен на городском кладбище.

Мой дед был женат на Марии Яковлевне (в девичестве Михеевой), уроженке села Русское Бурнашево Свияжского уезда, она родилась 14 октября 1893 года. Бабушка всю жизнь отдала ведению домашнего хозяйства и уходу за детьми, а их у неё родилось семеро. Четверо скончались от болезней и голода в 1920-х годах, а троих, в том числе моего отца, она вырастила.

Свой жизненный путь Мария Яковлевна закончила 28 сентября 1979 года. Тоже похоронена в Зеленодольске».

 

 

 

 

Уникальное фото Паратского кладбища опубликовано в сети

Объектив неизвестного нам фотографа запечатлел жителей Кабачищ, пришедших в один из православных праздников на кладбище, которого уже давно не существует, – его ликвидировали в начале 1950-х. А этот снимок, возможно, единственное свидетельство того, что на месте станции Паратск когда-то были захоронения.

 

На снимке 1916 года – жители Кабачищ 

 

– Это фото в нашей семье хранится давно. На ней – мои родственники, жившие в Кабачищах до революции, – рассказывает жительница Зеленодольска Наталья Григорьевна Васильева. – Крайний справа – мой дед – Ермолай Фёдорович Веселов, 1870 года рождения. Семейное предание гласит, что при царе он занимался извозом, у него были лошади с повозками, а ещё специально для арендаторов он построил доходный дом. Словом, был зажиточным, и этого новая власть ему простить не могла. В 1932-м его вызвали в Казань в органы: видимо, дело шло к заключению. Дед, вернувшись домой, умер от разрыва сердца. 

Вторая слева – моя бабушка Елена Ефимовна Веселова, в девичестве Сиделина, она на десять лет младше мужа, родилась в 1880-м. Бабушка всю жизнь была домохозяйкой, прожила 72 года.

Эта фотография нам досталась от старшей сес­тры отца. Моему папе, Григорию Ермолаевичу Веселову, она дала снимок, а своей младшей сестре, моей тёте, дореволюционный документ о том, что дед в Кабачищах владел земельным участком. После окончания биофака КГУ тётя уехала по распределению в Душанбе, да так там и осталась.

Наталья Григорьевна ещё при жизни отца интересовалась, кто на снимке. Григорию Ермолаевичу (он 1918 года рождения) было известно, что это те квартиранты, жившие у деда. «Фамилия у них была то ли Кайль, то ли Кейль. Я показывала фото вашей коллеге Людмиле Евгеньевне Кайль, но, по её словам, эти люди к их семье не имеют никакого отношения».

У супругов Веселовых было пять девочек и четыре мальчика, двое – на снимке. Справа в косынке сидит Анюта (1900 года рождения): Анна Ермолаевна жила в Зеленодольске. Левее её, светловолосый мальчик, – Яков Ермолаевич (1904 года рождения): он пропал без вести на войне. На фронт забрали всех четырёх братьев Веселовых, но живым вернулся только отец нашей рассказчицы.

Из-за того, что все сыновья были на войне, они не смогли перезахоронить своего отца, когда в 40-х 
расширяли станцию Паратск. Так и остался кабачищинский предприниматель лежать под железнодорожными путями, а его безработная жена получала пенсию за потерю трёх сыновей, защищавших советскую Родину.

При каких обстоятельствах было сделано фото, Наталья Григорьевна не знает. И дети, и взрослые здесь с цветами – скорее всего, это была Радуница или Троица.

 

 

 

Потомок первых переселенцев: Прадед зеленодольца переехал в Кабачищи из Больших Парат после отмены крепостного права

Под любимой яблоней в саду у деда Игната! Кабачищи, 1909г.

 

Житель ул.Чапаева Николай Уточкин сказал, что он является правнуком одного из первых жителей Кабачищ: «После отмены крепостного права в 1861 году семья моего прадеда Любимцева по материнской линии вместе с Раскопиными, Васильевыми и Скоробогатовыми переселилась из Больших Парат в Кабачищи, их дома стояли на берегу затона, который потом назвали Паратским. У меня хранится старинная карточка, на которой запечатлены семьи моего деда Игната Любимцева и его соседей – они сидят в нашем саду в Кабачищах. Фотография сделана в 1909 году».

Мы встретились с Николаем Константиновичем, и он рассказал, что историю о переселенцах из Больших Парат ему поведал в конце 1940-х один из старожилов Кабачищ.

– В верхнем ряду слева стоит девочка – моя мама, Александра Любимцева, она 1903 года рождения, –
показывает на фото собеседник. – Рядом с ней её родители –  мои дед Игнат и бабушка, имени которой, к сожалению, я не знаю. Внизу брат мамы дядя Серёжа, остальные – семья Приваловых, которые сразу после революции из Кабачищ куда-то уехали. Дед с бабушкой рано умерли, и моя мама, будучи юной, осталась сиротой.

А в середине 1920-х в Паратск переехал мой будущий отец – Константин Уточкин. Он, как и моя мама, тоже был сиротой, воспитывался в одном из казанских детдомов. Его и ещё нескольких детдомовцев прислали к нам работать на «фанерный» завод. Папа снял комнату в доме Любимцевых, где познакомился с моей мамой, позже они поженились. Отец был младше мамы на год. У них родились пятеро детей, я – младший.

По словам Николая Константиновича, после «фанеры» его отец работал на «Красном металлисте», переименованным затем в завод им.Горького. Умер он в 1964 году. Его сын, наш рассказчик, пошёл по стопам отца: после окончания РУ-12 устроился на завод им.Горького. Начинал судосборщиком, а завершил трудовую карьеру инженером-технологом. Его мама Александра Игнатовна занималась хозяйством по дому, умерла в 1994-м, пережив мужа на 30 лет.

Огромный сад Любимцевых-Уточкиных площадью 60 соток, в котором сделано фото, прекратил существование более полувека назад. Это произошло при очередном расширении промзоны в 1966 году, и сейчас на месте когда-то цветущих плодовых деревьев и кустарников высятся заводские корпуса. Но ещё ранее сад понёс большие потери пос­ле сильных морозов, ударивших в 1941-м. «Почти все яблони тогда вымерзли, остались три дуба да две липы в огороде».

У Николая Уточкина подрастают внук и две внучки, одну из них, живущую сейчас в Санкт-Петербурге, назвали в честь прабабушки Сашенькой. Девочке три годика, недавно она вместе с мамой, дочерью Николая Константиновича, приезжала погостить в Зеленодольск.

– Я глянул на неё и прослезился: как же она похожа на свою прабабушку Александру Игнатовну. А ведь между датами рождения моей мамы и Сашеньки больше ста лет! – заключил семейную историю Николай Уточкин.

 

По утверждению нашего рассказчика, дом его прадеда стоял напротив кабачищинской церкви. «Это знаменитое фото сделано со стороны нашего участка через затон. Отец ещё рассказывал, что в весенний разлив до работы он часто добирался на лодке»

 

 

О чём свидетельствует архив

Краевед Николай Коклюгин утверждал, что на месте будущего Зеленодольска люди поселились в 1837 году, когда крестьянам, жившим в наших краях, начали давать земли под покосы. Первоначально территорию Кабачищ закрепили за жителями Больших и Малых Парат, что подтверждает рассказ Николая Уточкина. Ещё до отмены крепостного права, в переписи за 1858 год, хранящейся в Казанском госархиве, указаны имена глав 11-ти кабачищинских семей: Василий Гурьянов, Иван Петров, Василий Яковлев, Иван Андреев, Егор Матвеев, Никифор Герасимов, Фёдор Тихонов, Фёдор Алексеев, Харитон Семёнов, Сергей Кузьмин и Ефим Никитин. «Впоследствии к ним присоединились Щегловы, Самуткины, Сиделины и другие», – писал Коклюгин. Судя по всему, семьи Любимцевых, Скоробогатовых, Васильевых и Раскопиных были в числе переселенцев уже третьей волны.

 

Слово краеведу

Лев ЧАПАЕВ, краевед, автор книги «Кабачищи: полтора века истории.  Рождение, взлёт и падение»:

– Уточкины – действительно одни из первых жителей Кабачищ. Я хорошо помню их дом на улице Набережной, на которой ещё стоял сложенный из красного кирпича дореволюционный столб высотой в два метра. В нём с каждой из четырёх сторон были выложены ниши, предназначенные для икон. Во время больших православных праздников бабушки вставляли в эти углубления образа и молились – трогательная картина.

 

 

 

 

 

Девочку-подкидыша нашли на крыльце. Узнав историю Людмилы, с ней встретился царь Николай II

 

Обсуждаем семейные фотографии, сохраненные Артёмом Силкиным. Артём Николаевич - директор Государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника «Остров-град Свияжск». На фотографиях – его прапрабабушка Людмила Турцевич.

 

На одном из фотоснимков – три всадника, среди них очаровательная девушка Людмила. На другом снимке – много хорошо одетых господ, явно не из нашего времени, на переднем плане ребенок в нарядном платье.
 

- Артём Николаевич, на снимках ваша прапрабабушка. Кто она, какие воспоминания сохранились, как в её жизни отразилась эпоха, полная трагических поворотов?

- Людмила Осиповна Турцевич была приемной дочерью начальника службы путей Николаевской железной дороги (соединявшей Санкт-Петербург и Москву), его имя даже некоторое время носила станция Академическая, находившаяся на этой дороге.

По семейной легенде девочку нашли на крыльце дома Осипа Турцевича. Она была одета в красивую одежду, не бедную, с ребёнком была записка с именем Татьяна. Но  назвали ее Людмилой. Своих детей у Турцевича и его жены  не было. Людмилу  называли «Дочерью железной дороги» и на её содержание и приданое  деньги первое время собирали служащие и работники дороги. Однажды узнав историю Людмилы, с ней  встретился царь Николай Второй. При встрече он надел ей на шею кулон очень тонкой работы, который в тяжелые времена, уже в Казани,  пришлось продать.
Женат Осип Турцевич был на Екатерине -- сестре Владимира Коковцова, бывшего Министром финансов и Председателем совета министров Российской Империи в начале XX века. Многие отмечали очень большое внешнее сходство Людмилы с приёмным отцом, это позволяет сделать предположение, что она была его внебрачным ребенком. «Детство и юность Людмила Осиповна Турцевич провела достаточно беззаботно, часто отдыхала с семьей за границей, на Кавказе  и в Крыму».
 

 

«Детство и юность Людмила Осиповна Турцевич провела достаточно беззаботно, часто отдыхала с семьей за границей, на Кавказе  и в Крыму».

 

«Установить всех лиц на фотографиях сейчас уже не представляется возможным, известно только, что в круг общения прабабушки входили представители Трубецких и других фамилий петербургской аристократии».
 
 

 

- Как складывалась жизнь Людмила Турцевич после революции?

- В 1919 году Людмила  вышла замуж за Александра Шумахера. Его отец, тоже Александр, был государственным и общественным деятелем и членом Государственного Совета Российской Империи. А прадедушка закончил в 1917 году Царскосельский лицей по специальности экономика. Прадед как и вся интеллигенция в то время с воодушевлением принял революцию.

Прадедушка и прабабушка были образованными людьми, знали несколько языков. он, хорошо рисовал, писал стихи.

 

 

- Репрессии коснулись вашей семьи?

- В 1935 году прадеда арестовали. Нашли юношеский лицейский мундир в сундуке у тёщи. В доносе написали, что он ждёт возвращения царского режима. Дали десять лет без права переписки.

Отправили в Карагандинские лагеря, затем в Омск, где и расстреляли в 1937 году. Прабабушку с двумя детьми в 1935 году выслали из Петербурга, она уехала в Казань, так как там было много вузов.

Про расстрел прадедушки они не знали. Только после 1953 года, когда его реабилитировали, прислали Свидетельство о смерти, где написано - умер от инфаркта в 1944 году. 

Прабабушка всю жизнь ждала его, не верила, что муж погиб. И только в восьмидесятые годы прислали второе свидетельство, где было сказано о расстреле прадедушки в 1937 году.

 

 

- Как складывалась жизнь Людмила Осиповна Турцевич в Татарстане?

- Она работала в Казани заведующей библиотекой Института лесосплава (так, кажется, он назывался) на улице Подлужной.

Интересно, что по приезду в Казань прабабушка с детьми несколько дней жили на вокзале, пока искали жильё. Их приютила семья, тоже высланных из Питера на улице Волкова. Они все старались помочь друг другу. Потом к ним приехала прабабушкина гувернантка, Анна-Иогановна Роот, которая очень любила Людмилу и стала, фактически, членом семьи. Ей легче было найти работу, она  устроилась бухгалтером в контору хлебопекарен и ей дали квартиру тоже на Волкова, на «Второй горе». В годы войны, чтобы выжить, она рисовала и продавала на рынке самодельные почтовые открытки с забавными рисунками, одна такая открытка у нас сохранилась. Она воспитывала мою бабушку Марину Александровну, которая прошла Великую отечественную и работала врачом в ГИДУВе в Казани. 

- Что сохранилось в вашей семье как память о прабабушке и других предках?

-  В семьи хранится несколько вещей, которые удалось сохранить ещё из Петербургской квартиры в Басковом переулке, где жила прабабушка - несколько картин, китайская ваза и прочее. Сохранилось несколько писем от прадедушки из лагеря и его автопортрет, сделанный в ссылке. Осталось на память также несколько альбомов с фотографиями начала века. Установить всех лиц на фотографиях сейчас уже не представляется возможным, известно только, что в круг общения прабабушки входили представители Трубецких и других фамилий петербургской аристократии.

 

 

 

 

Как проект «Лица эпохи» помог узнать родственникам про своего прадеда

 

С 2017 года мы ведем проект «Лица эпохи». Мы обратились к нашим читателям, чтобы они присылали или приносили снимки родственников, сфотографированных до 1917 года. Проект получился необычайно востребованным у читателей и познавательным.

Проект продолжает жить, на него и сейчас активно заходят читатели, и приносят свои фотографии, что не может не радовать. Ведь это говорит о том, что нашим гражданам интересна история своей страны, которую в данном случае можно узнать из семейных преданий.

Тогда, в 2017-м, в одном из выпусков мы опубликовали фото прадеда по материнской линии нашей сотрудницы Ольги МАЦЕНКО – Маркела Филипповича Тужилкина. Вот что она писала: «Много рассказать о своём прадеде, к сожалению, не могу. Знаю, что родился он в 1887 году в селе Никольское Спасского уезда Казанской губернии. Известно и то, что снимок сделан до 1912 года. Прадед проходил воинскую службу, о чём свидетельствует подпись на снимке. А вот где и кем служил, увы, не знаем. В 1912-м он вернулся со службы, женился на моей будущей прабабушке Матрёне Герасимовне Сапаровой. Работал в почтовом ведомстве и был, едва ли, не единственным грамотным человеком в селе. У него было семеро детей – пять дочерей и два сына. Погиб в 1929-м, утонув при невыясненных обстоятельствах в местной речушке. Ему было всего 42 года».

Мы тогда обратились к читателям, чтобы узнать, кем же служил Маркел Тужилкин? Это можно понять, например, по форме, в которую одеты изображённые на снимке. Ответа пришлось ждать четыре года, и он пришёл не в редакцию, а правнучке героя публикации.

– Со мной связался по соцсети генеалог из Казани Евгений, – рассказывает Ольга Маценко. – Он спросил: я по-прежнему интересуюсь, где и в каком роде войск служил мой прадед? Я ответила утвердительно и вскоре получила ответ.

Мой прадед, оказывается, был артиллеристом, служил младшим фейерверкером в Ивангородской крепости (ред. – звание приравнивается к унтер-офицерскому). Когда об этом узнала моя старшая дочь Юлия, она просто ахнула.

Юля как-то ездила в тур по Эстонии, Швеции и Финляндии. Прежде чем пересечь границу, группа заезжала в Ивангород (Ленинградская область). Гуляя по оборонительному сооружению, она и подумать не могла, что её прапрадед здесь служил ещё при царе! Вот такое совпадение.

Но всех больше меня удивила информация, что моего прадеда звали вовсе не Маркелом, а Марком. Хотя все его дети, в том числе моя бабушка по отчеству – Маркеловны! Чтобы у меня не возникло сомнений, Евгений прислал копию документа за 1912 год – запись о бракосочетавшихся из метрической книги Казанской Духовной Консистории. Там написано: «Села Никольского из крестьян запасный младший фейерверкер Ивангородской крепостной артиллерии Марк Филиппов Тужилкин, православного вероисповедания, первым браком».

– Так, благодаря проекту «Лица эпохи» мы узнали, кем и где служил мой прадед, одним пробелом в нашей семейной истории стало меньше. Осталось только узнать, при каких обстоятельствах Марк стал Маркелом, – заключила Ольга Николаевна.

Фото из домашнего архива

Прадед нашей сотрудницы Марк Тужилкин (слева) был артиллеристом, охранял окраины Российской империи от происков врагов

 

 

Бауман в Паратске. Отец знаменитого революционера распространял в рабочем посёлке газету «Искра»

 

Ровно 180 лет назад родился, а 115 лет назад умер владелец обойной и столярной мастерских, убеждённый антимонархист и отец знаменитого революционера Эрнест Бауман. Прожил он в Паратске восемь лет, отметился у нас кипучей революционной деятельностью, здесь умер и здесь похоронен.

Семья Бауманов перебралась в наши края из Казани на рубеже XIX-XX веков. Что стало причиной переезда — точно неизвестно. Может, потому что бизнес лопнул и жить в столице губернии стало не по карману? Так или иначе, переехав сюда, Эрнест Андреевич, по сути, стал связным между казанскими и местными марксистами, внеся свою лепту в дело борьбы за права трудящихся в дореволюционной России.

Как в 1997 году писал в нашей газете краевед Ринат Ганеев, Паратск в то время представлял собой бурно растущий посёлок с набиравшем в нём силу пролетариатом. В мае 1899-го здесь уже прошла крупная забастовка, из-за чего властям пришлось увеличить численность полиции. Но особенно большие масштабы приобрело движение, когда начались массовые увольнения из-за сворачивания строительства обанкротившегося металлургического завода (это для его специалистов были возведены будущие «полукамушки»).

Так, утром 19 октября 1902 года администрация предприятия обнаружила в цехах листовки, а в них разъяснялось, что уволенные имеют право на трёхмесячное выходное пособие. Прочитав такое, заводчане возмутились и потребовали справедливый расчёт. Начальство, испугавшись напора митингующих, вызвало полицейских, а те, как это тогда водилось, пустили в ход нагайки. Так вот: основным поставщиком тех листовок был столяр Паратского завода Эрнест Бауман.

В прошлом году наша газета писала о том, чьё имя носит башня Тамары. Зеленодольский исследователь Евгений Зимин предположил — не в честь красивой девушки, якобы погибшей при строительстве этого сооружения, а в честь умершей во младенчестве Томы Бауман — внучки Эрнеста Андреевича. Революционно настроенные члены трудовых коллективов пользовались большим авторитетом, к тому же, все наверняка знали, что у нашего героя есть сын Николай, входивший в окружение Ленина!

В годы первой революции марксисты усилили пропаганду в Паратске. И опять Эрнест Андреевич на первых ролях: его сын Николай переправлял газеты «Искра» в Казань, а тот доставлял часть тиража сюда.

 

Увы, мы не знаем, как выглядел Эрнест Бауман, о его внешности мы можем судить лишь по фотографиям его сына Николая, в честь которого названы главная пешеходная улица Казани и ветеринарная академия

 

В феврале 1907-го новые волнения, на сей раз — в судоремонтных мастерских, требование — увеличение зарплаты на 10 процентов. Рабочим объяснили, что от местной администрации мало что зависит, пообещав всё доложить «наверх» — в Казанский округ путей сообщения. После эмоционального диалога почти все разошлись по домам, но не таков был Эрнест Андреевич: он с оставшимися коллегами двинулся по посёлку распевать «Марсельезу»!

На следующий день пришла информация, что просьба удовлетворена, казалось, конфликт исчерпан. Но в дело вмешалось губернское управление жандармерии, настоявшее на увольнении зачинщиков.

И пошло-поехало: одни митингуют, другие разгоняют. О беспорядках прознали даже в Петербурге! Казанскому губернатору поступил запрос: какие меры принимаете? Тот берёт под козырёк. В итоге в Паратск прислали ещё 30 конных полицейских, а перед судом предстали 16 борцов за права, ещё 20 попали под увольнение. Правда, Эрнеста Андреевича репрессии обошли стороной: в последнем митинге он участия не принимал из-за болезни.

Между тем, его сына, Николая Баумана, уже два года как не было в живых, он погиб в Москве от рук монархиста. Переживания не прошли даром для сердца безутешного отца: в 1908 году в возрасте 65 лет он умирает.

 

В метрике за 1908 год указано, что умершего от разрыва сердца уроженца города Митавы (ныне г. Елгава, Латвия) Эрнеста Баумана отпевал священник Павел Цветков, а его смерть засвидетельствовал полицейский надзиратель

 

— Найденными мною метрическими книгами подтверждается, что Эрнест Бауман действительно в тот год скончался в Паратске, причина — разрыв сердца. Из документа также вытекает, что смерть засвидетельствовал надзиравший полицейский, значит, за умершим, как за неблагонадёжным, следили, — говорит Евгений Зимин.

Провожали Эрнеста Андреевича в последний путь всем посёлком, чтобы не допустить волнений, процессию сопровождала полиция, а похоронили, утверждал Ринат Ганеев, на гаринском кладбище. Такого же мнения и наш эксперт. Ведь в метрике указано, что усопшего отпевал священник тамошнего храма, а раз так, то и захоронение прошло в Гарях.

Но уже и отошедший в мир иной революционер продолжал досаждать властям: за могилой вынуждены были установить наблюдение, куда приходили рабочие давать клятву о продолжении борьбы.

Борьба, как мы знаем, продолжилась. Через девять лет царь отрёкся от трона, а Россия погрузилась в пучину Гражданской войны, и она унесёт, по разным оценкам, от 10 до 17 миллионов жизней...

Кенотаф — буревестнику революции!

Мы задались вопросом: остались ли хоть какие-то свидетельства погребения Эрнеста Баумана на зеленодольской земле?

Настоятель Петропавловского храма в Гарях отец Святослав сообщил, что записей об умерших за тот далёкий период не сохранилось: с 1937-го по 1947 год церковь была закрыта, и все записи из неё изъяли.

Тогда мы решили съездить на гаринское кладбище: может, там что есть? За помощью обратились к директору похоронного дома «Ритуал» Радику Мустафину, и он нам дал в провожатые своего сотрудника, который ещё несколько лет назад видел на погосте кованный крест конца 1890-х.

 

На гаринском кладбище сохранились лишь старинные постаменты от памятников

 

Мы исходили почти всю старую часть кладбища, но наши поиски, увы, ничего не дали. Самое раннее захоронение, которое удалось обнаружить, датировано началом 1930-х. Зато мы теперь точно знаем, в какой части хоронили до революции: на пригорке слева от центрального входа. Где-то там, скорее всего, и лежит прах революционера.

Размышляя об увековечивании памяти Эрнеста Баумана, вспомнилась история о Герое Советского Союза Валентине Иванове, который свои последние дни провёл в зеленодольском доме престарелых, а его могила также оказалась утерянной. Но на гаринском кладбище теперь стоит кенотаф, напоминающий, что здесь покоится Герой. Было бы здорово такой же памятный знак установить и Эрнесту Бауману. Ведь этот человек, по сути, стал буревестником революции в Паратске.