Владимир Еремеев: «Я был похож на волка из «Ну, погоди!»

...1977. Как известно, «лето – это маленькая жизнь», я ждал его в тот год, как никогда. Наверное, потому что вступал во взрослую жизнь. Казалось, что меня ждёт много нового и неизведанного. Всю долгую зиму я строил планы, мечтал, томился в ожидании, и дело было не только в наступлении нового мотосезона.

Владимир Еремеев у общежития Васильевского автотранспортного техникума с однокурсником Виктором Ключниковым

Мотоцикл был заботливо подготовлен и отремонтирован. В августе прошлого года я попал в ДТП, когда на скорости обгонял лесовоз: он неожиданно начал поворот налево, и я так сильно нажал на тормоза, что, скользя на одном боку, залетел вместе с подружкой под задние колёса автомобиля, остановив его.

Тогда всё обошлось благодаря дугам на мотоцикле, у девушки же пострадала только кожаная юбка. Но поскольку на заднюю часть мотоцикла наехало колесо грузовика, его пришлось ремонтировать всю зиму.

…Окончен третий курс, все госэкзамены сданы на отлично. Осталась преддипломная практика и защита. Учили нас тогда основательно: я легко читал чертежи и электросхемы, мог рассчитать нагрузки на балки, знал металлы и способы их обработки, немного понимал в экономике. Ну и, конечно, знал всё об автомобилях! Но самое главное, уже в мае получил вожделенную красную книжечку – водительское удостоверение с категориями «А», «В», «С» и «Д».

Такие хлебовозки на базе «ГАЗ-52» ещё недавно можно было увидеть в Зеленодольске

И вот я у проходной автотранспортного предприятия: в одной руке направление на преддипломную практику, в другой – мотошлем. На большой территории стоят в ряд автомобили, которые не смогли из-за поломок или планового техобслуживания выехать в рейс. За ними ремонтные боксы с распахнутыми воротами. Автослесари в грязных от отработанного масла и солидола спецовках, не торопясь следуют за водителем или механиком.

Неторопливая суета дополнялась звуками кувалды в шиномонтажке, сигналами машин, сдававших задним ходом из бокса, надрывной работой электростартера, рёвом и покашливанием моторов и, конечно, смачным матом, на котором разговаривал весь этот дружный коллектив. В его задачу входило вытолкнуть автомобили из гаража, выполнив заявки от предприятий, то есть закрыть потребности города в грузовых перевозках. А доехали они до заказчика или нет – вопрос уже второй.

На первом этаже конторы, сразу у входа, табличка с надписью «Отдел кадров» – мне сюда. Всегда есть волнение, когда впервые заходишь в эту дверь, тем более что начальник отдела – строгий и немногословный участник войны с орденскими планками в несколько рядов на сером пиджаке и потерявший в боях часть руки. В то время, наверно, все кадровики расставлялись по предприятиям с ведома горкома партии. Они, прошедшие фронт, как нельзя лучше разбирались в человеческих душах.

Мне уже становится не по себе из-за моего вида: чёрные волосы до плеч, куртка из кожзама, штаны клёш а-ля джинсы из грубого, крашенного голубой краской брезента, и ботинки на толстой платформе – всё сделано «цеховиками»-армянами. Думаю, я был похож на волка из мультфильма «Ну, погоди!».

Начинаю объяснять, что хотел бы поработать не слесарем, как предлагается, а водителем, а данные для дипломной работы соберу в свободное время. Протягиваю пахнущее ещё типографской краской водительское удостоверение, и по взгляду начальника отдела понимаю, что шансов у меня нет.

Тут в кабинет заходит водитель хлебовозки и начинает возмущаться, что ему второй год подряд не дают отпуск. Он с суток, уставший, и, сев на стул, показывает всем видом, что не уйдёт, пока не решат его вопрос. Бросив взгляд в мою сторону, начальник говорит: «Стажируй этого («оболтуса» или, может, «охламона», не расслышал я). Научишь – подменит тебя на период отпуска».

Мой наставник похоже был не рад, и потом я понял – почему. Выйдя, он сказал мне, что работает по графику сутки через двое, даёт два дня на оформление документов и в семь утра ждёт меня на месте.

Потом оказалось, что хлебный фургон работает круглосуточно: три водителя, сменяя друг друга, развозят на нём хлеб. Так вот, сменщик моего наставника, посмотрев на меня, а потом на него, махнул рукой и в сердцах сказал: «Ну всё, … (конец) машине!».

А машина была новая, цвета слоновой кости марки «ГАЗ-52». Наставник был старше лет на десять и особо не ругал меня, наверно, по доброте душевной. Показал все магазины и точки общепита, оба хлебозавода, научил принимать и сдавать хлебобулочные изделия. Одно мне тяжело давалось – подъезжать задним ходом к разгрузочной площадке. Пассажирскую подножку я помял в первый же день…».