Память детства моего: Георгий Мюллер — о прадеде-священнике и его большой семье

… Сегодня уже немногие из старожилов вспомнят добрым словом мою бабушку Екатерину Игнатьевну Ефимову. В 1927 году вместе с мужем Б. Н. Батьковым (фамилию деда бабушка так и не взяла) и двумя дочерьми она вернулась в Паратск из Нижнего Новгорода, где муж оканчивал политех.

Бабушке суждено было стать первым врачом-педиатром сначала рабочего посёлка, а затем и города. Она посвятила себя здоровью детей, охране материнства и младенчества. Её стараниями были созданы детская и женская консультации, Дом ребёнка, детский тубдиспансер, детское отделение в горбольнице, переросшее впоследствии в детскую больницу. Инициировала открытие яслей, много времени уделяла обучению младшего медперсонала, занималась подбором и привлечением кадров. Как педиатр-неонатолог много времени и сил отдавала работе в родильном отделении. Число спасённых ею детских жизней не счесть!

Бабушку я хорошо помню с трёх лет. В нашей семье она позже всех возвращалась с работы, обычно — около восьми вечера, а случалось и позже. В ту пору она была главным педиатром города, занималась постройкой детской больницы.

Зайдя в дом, а жили мы на краю города, между заводом им. Серго и посёлком Кирпичный, она всегда немного стояла у натопленной печи, отогревалась, растирая руки. Домой тогда все добирались пешком, так как автобусное сообщение работало из рук вон плохо. В каких-то экстремальных случаях заведующий горздравом Н. И. Петухов отправлял её домой на своей «Победе». Нередко тогда бабушка работала над отчётами — квартальными, годовыми, выверяя статистику по болезням, детской смертности, хозяйственным вопросам и прочим.

Помню, как всю ночь стучали костяшки счёт и, проснувшись утром, я заставал её всё ещё сидящей под лампой, окружённую кипой бумаг. В ту пору была непозволительной роскошью печатная машинка, а имевшиеся на работе категорически запрещалось выносить за пределы учреждений. Поэтому все документы писали от руки. До сих пор помню скрип пера «Коссодо», оно захватывало в два раза больше чернил, чем моя школьная ручка с жестяным пером № 11.

Бабушка родилась в 1898 году в большой удмуртской семье сельского священника Игнатия Ефимовича Ефимова. Из семерых детей она была четвёртым ребёнком. Мой прадед окончил Казанскую духовную семинарию, был в числе первых образованных священников-удмуртов.

Семья прадеда часто переезжала из села в село, ведь работа священнослужителя сродни военной службе. Едва он обустраивал приход, открывал церковно-приходскую школу, как его вызывал епископ и, поблагодарив за проделанную работу, давал новое апостольское назначение — в отдалённую лесную глухомань Вятской епархии, часто населённую язычниками. Помимо удмуртского, татарского и русского, прадед свободно владел почти всеми языками народов Волго-Камья. Был активным поборником просвещения. Бабушка вспоминала: «Куда бы мы ни переезжали, везде отец создавал ещё и общеобразовательную начальную школу, часто вкладывая в неё личные средства, находил учителей. Обучение в них было бесплатным, а преподавание велось на языке местного населения».

Стремление прадеда нести в народ вместе со Светом Христовым грамоту было замечено в руководстве епархии, за что он получил несколько наград, включая серебряную медаль на Александровской ленте «За усердную службу». Между тем, подрастали семеро детей, и остро встал вопрос об их дальнейшем образовании. Прадед видел их будущее только с получением образования. Старший сын Александр окончил учительскую семинарию. За плечами второй по старшинству Елизаветы были учительские курсы. Подававшую большие надежды Марию отправили в Казанскую гимназию. Следующей была моя будущая бабушка Екатерина. Прадед понимал, что вторую дочь в гимназии ему не потянуть. К счастью, в то время одна из богатейших купеческих династий, Стахеевы, открыли в Елабуге женское епархиальное училище. Здесь, на полном пансионе, из дочерей священников готовили будущих матушек, способных вести домашнее хозяйство. Образовательной основой была программа средней школы, сжатая в трехлетний курс.

Продолжение следует...