«Память детства моего...»: Георгий Мюллер — о прадеде и деде, об улице Металлистов и Нижнем посёлке

«Всякий раз возвращаясь памятью в детство и юность, прошедшие в большом доме на берегу Волги, я отмечаю то огромное влияние, что оказывал на нас, его внуков, наш дед Борис Николаевич Батьков. Ненавязчиво, собственным примером, без назиданий и нравоучений, он лепил наши души, обладая врождённым педагогическим талантом. Дед был ровесником ХХ столетия, свидетелем и участником его событий, а оно было богатым на потрясения, их водоворот затягивал в себя судьбы, нередко гнул их и ломал, ставив на край бездны и не оставляя выбора человеку...

Прадед Н. А. Батьков во время командировки: Российская империя, царство Польское, Варшава. 1908 г.

Маленький Георгий Мюллер с дедом: «Мне здесь год и три месяца». 1951 г.

В пору моего детства дед уже был в предпенсионном возрасте, работал инженером отдела капстроительства завода им. Серго. Из самых ранних детских воспоминаний начала пятидесятых — зимние прогулки в санках. Почти ежедневно, к пяти вечера, кто-то из родителей, а чаще бабушка, везли меня к проходной при матовом свете фонарей. Дула ли снежная позёмка, трещал ли морозец или стояла оттепель, мы ждали деда.

Вот он выходит в чёрном кожаном пальто в неизменной всепогодной фуражке (шапок никогда не носил). Рядом с проходной был продуктовый магазин, где дед покупал себе любимые папиросы «Аврора». На витрине обилие красивых пачек: «Герцеговина Флор», «Алтынчеч», но я без ума от сигарет «Друг» с рисунком овчарки на красном фоне. Долго выклянчиваю эту коробочку, и однажды дед сдаётся, покупает никому не нужные сигареты, а я получаю в подарок заветного «Друга». Что делать? Я пока единственный и любимый внук!

В те годы мы жили на самом краю Зеленодольска одной большой дружной семьёй — с родителями и ещё не вышедшей замуж сестрой-близнецом моей мамы. Двухэтажный дом, окружённый огромным садом, был постройки почти середины XIX века, принадлежал когда-то почтовому ведомству в Кабачищах. Купил его себе мой прадед Николай Алексеевич Батьков, слесарь-инструментальщик 8 разряда, самого высшего и по нынешним стандартам!

Четверо внуков в дедовском саду. Георгий Мюллер справа. 1960 г.

Прадед принадлежал к рабочей аристократии. Обладая уникальными познаниями в механике, владея специальностями рабочего-металлиста, его пригласили на должность мастера в Паратский судоремонтный завод. В 1895-м он перебрался сюда с семьёй из Мурома, и быстро стал, как тогда говорили, штучным специалистом. Начальство поручало ему выполнение особых заданий. Случались и дальние командировки. 

Вид Паратского завода с Волги. 1914 г. Публикуется впервые

Солидное жалованье позволяло ему содержать безбедно всю семью. Оплачивал обучение детей в столице Казанской губернии: дочери Антонине — в Ксенинской гимназии, сыну Борису, моему будущему деду, — во втором Реальном училище.

В 1927-м прадед перенёс дом из Кабачищ в так называемые «выселки» Паратской лесной дачи: новосёлам давали большой земельный надел под выпас рогатого скота. А жизнь без своей коровы тогда была немыслима. Из-за расширения судоремонтного завода и прибытия специалистов, в Кабачищах уже не хватало места. Семья Батьковых выделилась первой, вслед за ней переехали Васильевы, Рыбаковы, другие. Так возник будущий рабочий посёлок и улица Металлистов, название она получила по заводу «Металлист», работники которого здесь в основном ставили дома.Толчок к развитию Нижнего посёлка дал заработавший в 1929-м фанерный завод № 3. В Паратск хлынули сотни специалистов и спасавшихся от коллективизации и раскулачивания крестьян из близ расположенных деревень. Будущий город рос стремительно.

В 1929-м после расконсервации предприятия Н. А. Бенуа или бывшего механического сталелитейного завода Волго-Вишерского акционерного общества, улица Металлистов стала разрастаться. 

Открытие предприятия, названного потом именем Серго Орджоникидзе, совпало с индустриализацией страны. Из-под Ленинграда сюда поехали с семьями специалисты Ижорского завода — опытные инженеры и техники. Подкупало, что улица Металлистов была прорублена в вековой дубраве вдоль Волги. Размеры приусадебных участков строго не нормировались, и обширные огороды с садами выходили прямо к реке.

В ту пору ещё всё сохраняло девственную природу. В лесных озерках цвели кувшинки с кубышками. Ягод, грибов и орехов хватало на всех. А кишевшая рыбой Волга не была обезображена каскадами ГЭС. Вся эта красота вызывала неподдельный восторг питерцев, им казалось, что они попали в рай!