О радиохулиганах советской поры: Как шарманщики наводили шороху в эфире в 60-70-ые годы

Расцвет радиохулиганства пришёлся на время, когда почти каждая советская семья независимо от достатка, считала необходимым иметь в доме радиоприёмник или радиолу. Разной мощности и размера, и отличавшиеся по цене, они были все ещё ламповыми и обязательно имели диапазоны длинных и средних волн.

Эпоха транзисторов ещё не наступила, и в повседневной жизни ламповыми аппаратами пользовались нечасто, предпочитая им из экономии электричества дешёвую проводную радиосеть. В квартирах тех лет кое-где ещё висели знаменитые «чёрные тарелки», весь день без умолку выдававшие московское и местное радиовещание, и их выключали только на ночь.

Право на выход в эфир для советских граждан, понятно, было под запретом, хотя имелось исключение для радиолюбителей-«коротковолновиков»: по нормам международного права им выделяли узкий коридор на коротких и ультракоротких волнах.

Чтобы выйти в эфир с любительской станцией, смонтированной собственными руками, требовалось не просто регистрация. Нужно было заполучить лицензию, сдать экзамены в отделении ДОСААФ, получить личный позывной и подписать массу ограничений и условий, включая обязательства не вступать в радиоконтакты с коллегами за пределами СССР.

Но вот с начала 1960-х в диапазоне средних волн стали появляться и стремительно умножаться самозваные вещатели. Их владельцы называли себя «радиолюбителями», а свои мини-станции – «шарманками».

Георгий Мюллер демонстрирует ту самую самодельную приставку к радиоприёмнику, с помощью которой «шарманщики» наводили шороху в эфире

До сих пор нет единого мнения, откуда взялась эта эпидемия в нашей стране? Уверяют, что первые приёмо-передающие приставки к радиоприёмникам смонтировали не где-нибудь, а именно в Татарии – студенты Казанского авиационного техникума на базе учебных классов завода п/я №708. Главный компонент такой приставки – лампа 6П3С. Её легко можно было приобрести в любом радиомагазине и стоила она копейки. Подросток, купивший такую лампу, прилаживал к ней примитивную катушку, добавлял конденсатор, пару резисторов, переключатель «приём-передача» и через гнездо звукоснимателя, к которому подключалась вся эта конструкция, лихо выходил в эфир.

Нынешней молодёжи, искушённой в интернете и айфонах, не понять, чем подростков тех лет так привлекало радиохулиганство? Хотя ответ, на мой взгляд, прост: всё дело в отсутствии тогда средств массовой коммуникации. А в радиоэфире мгновенно возникал мир тесного общения, своего рода – Гайд-парк молодёжной субкультуры, где каждый мог раскованно и неформально пообщаться. Надо учитывать, что обычный телефон в те далёкие годы был роскошью, а уж про телевизор и говорить нечего – он был далеко не в каждой семье!

К концу 1962 года диапазон средних волн от 200 до 300 м в Зеленодольске плотно освоили радиохулиганы. Помимо обмена позывными и разговорами, часто с применением ненормативной лексики, «шарманщики» запускали в эфир записи новейших на ту пору исполнителей рок-музыки, которых практически невозможно было где-то ещё услышать: «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Кинкс», самодеятельный тюремный шансон…

Однако главная опасность этих передач состояла не в том, что этой музыкой «шарманщики» растлевали непорочные души советской молодёжи, а в том, что «радиолюбители» забивали частоты диспетчерской авиасвязи!

Вот как об этом вспоминает работник зеленодольского радиоузла Николай Расточков: «Власти поначалу обратились к нам за помощью. Моего начальника Носунова вызвали в горком партии, где он, как мог, объяснил, что проводная радиосеть никак не пересекается с этими самозванцами. И тогда «наверху» решили: надо дать отпор правонарушителям, рассказать по радиосети о вреде этих безобразий, направить агитаторов по школам и техникумам. Но в итоге получился обратный эффект: число радиохулиганов только удвоилось».

Настоящую войну самозваным обладателям радиопередатчиков объявил Радионадзор ТАССР. Совместно с органами госбезопасности и милиции начали устраивать операции по отлову «шарманщиков»: разъезжали машины, оснащённые радиопеленгаторами. Нарушителей засекали, конфисковали у них аппаратуру, а родителей подростков штрафовали с угрозой уголовного преследования.

К январю 1964 года Радионадзор ТАССР уже конфисковал до двух тысяч «шарманок». Среди задержанных хулиганов было немало таких, которые взамен конфискованных аппаратов тут же сооружали более совершенные, сбивавшие с толку пеленгаторы. Зеленодольский контингент пиратского радиоэфира состоял в основном из учащихся школ и техникумов. Угроза, что тебя запеленгуют, лишь подогревал азарт. Пойманные за руку, они, очертя голову, вновь выходили в эфир.

Трижды привлекался к ответственности ученик восьмого класса школы №3 Юрий Шахов: всякий раз, меняя позывные и волну, он ловко уходил от пеленгаторов. Таким же был один из учеников школы №11, имя и фамилию которого я уже забыл. А хорошо разбиравшийся в радиотехнике студент механического техникума, увеличив мощь своего агрегата, добился того, что однажды на время парализовал всю диспетчерскую связь важного объекта. Ответственности он избежал только чудом, а впоследствии стал радиоинженером.

Случалось так, что нелегалов ловили иногда буквально за руку. Мой одноклассник вёл свою передачу, когда ничего не подозревавшие его родители впустили в квартиру инспектора радионадзора с милиционером. Вырвав провода из приёмника, ушлый «шарманщик» зашвырнул приставку в морозильную камеру холодильника. И лишь взрыв раскалённой радиолампы выдал его с потрохами.

Войны с радиохулиганами продолжались в СССР вплоть до средины 1970-х. И только массовый приход радиоприёмников на полупроводниках окончательно избавил эфир от этого явления.

У нас их называли «бородавочниками»

– Я в то время работал в Казани, и у нас радиохулиганов почему-то называли «бородавочниками», – прокомментировал воспоминания краеведа подполковник в отставке, почётный ветеран МВД России Владимир ФЕДЮНИН. – Помню, они тогда массово выдирали из трубок телефонных автоматов микрофоны, которые приспосабливали под свои устройства. Я занимался расследованиями ДТП по городу Казани, но на оперативных совещаниях нас постоянно информировали с этим видом правонарушений, чтобы при получении данных о «бородавочниках», мы ставили в известность уголовный розыск или службу участковых инспекторов.

Проблема была и впрямь серьёзной, обсуждалась даже на оперативных совещаниях в министерстве внутренних дел.

Во время прослушивания радиоприёмника я тоже иногда попадал на волну «бородавочников». Какие чувства испытывал? Как представитель правоохранительных органов, только негодование. Иногда радиохулиганы пробалтывались в эфире о своём местоположении, что позволяло быстро вычислить их адрес.

Георгий Мюллер