Голкипер: В сороковые годы Захара Малкина знали все зеленодольские болельщики футбола

Захара Малкина ранило в утренней атаке 13 декабря сорок первого года под Ельцом. Ранило в обе ноги одной пулеметной очередью. Правой ноге пуля досталась разрывная, а левой – простая. Он подумал еще на бегу, что ранен только в правую ногу и недоумевал: отчего становится мокро в левом валенке. В горячке боя он пробежал еще десятка два шагов и лишь после того свалился от боли.

С неделю раненный кантовался по избам подмосковных деревень, ожидая своей очереди отправки в госпиталь. Сан­инструктор, менявшая Захару повязки на ногах, просила потерпеть и что вот-вот его отправят в Моск­ву, в один из московских госпиталей.

– Потерпите, голубчик, раненых так много, что вывозить не успеваем...

Наконец пришла его очередь и на полуторке привезли Захара в один из московских госпиталей. Раны, между прочим, болели все сильней, но Захар терпел как только мог и лишь не громко постанывал. На утро раны ему прочистили, врач еще раз внимательно их осмотрел и приказал сестре:

– На стол!

В категорическом приказе военврача Малкин почувствовал что-то недоброе, что-то ужасное для себя и затревожился.

Перевалили Захара с каталки на стол, и врач еще раз стал внимательно осматривать раны. Левая нога совсем не беспокоила медиков, а вот раны правой прямо-таки страшили. Военврач, наконец, оторвал свой взор от правой ноги и едва слышно произнес:

– Наркоз, инструмент...

Захар догадался в чем дело и похолодел:

– Зачем наркоз? Вы чего собираетесь делать? – тут он увидел сестру с блестящей ножовкой в руках и закричал что было силы:

– Ногу оттяпать не дам! Вы с ума что ли сошли? Как же я в футбол буду играть? Не дам!

– Вы, сержант, не шумите. О какой игре тут говорить, если не хотите сыграть в ящик? Гангрена у вас, а вы футбол вспомнили…

– Все равно не дам. Зовите главврача, кого угодно, а ногу резать не дам. Вы только и можете руки и ноги отрезать, а больше ничего не умеете!

Захар так расшумелся в операционной, что хирург заколебался и послал за кем-то сестру. Через несколько минут в операционную пришел седой врач и тоже стал изучать рану. Поизучал минут десять и потребовал:

– А ну-ка, голубушки, прочистите ему эту ранку как следует...

И «голубушки» под его личным присмотром стали рану чистить заново. О том, что эта за процедура рассказывать не станем. Захар терпел боль изо всех сил и только мычал сквозь стиснутые зубы. Главврач еще раз осмотрел рану и удовлетворительно произнес:

– Ну вот, теперь порядок! Запущенная она была. Теперь она не страшная. Ты вот что, сержант: тебя перевезут сегодня в Гусь-Хрустальный, в гос­питаль. В том госпитале одно светило работает, так я ему записку напишу. Как привезут тебя туда, ты ему записку мою отдай. Поверь мне, он тебя на ноги поставит, и в футбол ты играть будешь. Верь мне. Понял?

– Спасибо вам доктор! – у Захара от слабости и только что пережитой драмы даже слезы навернулись...

А футбол Захар любил больше жизни. Его взяли в команду «Судостроитель», когда ему исполнилось восемнадцать. Взяли в защиту. Всеобщей тенденцией довоенного футбола был отбор защитников, стопперов – высоченных, с сильным ударом и наоборот – нападающие, особенно крайние, подбирались росточками высокого, но скоростные, юркие. «Судостроитель» была командой заводской, любимой и защищала честь зеленодольского футбола, участвуя в первенстве ТАССР. В воротах команды («в голу») стоял Геннадий Крылов – голкипер среднего роста, но цепкий и прыгучий.

Однажды во время календарной встречи с динамовцами Казани в сутолоке у ворот «Судостроителя» сильно «подковали» то есть травмировали Геннадия Крылова. Подковали так, что пришлось того выносить с поля.

Малкин, становись в ворота! – распорядился капитан команды Борис Умов, он же инструктор по физической культуре и спорту завода «Красный металлист». Приказ капитана был обязательным для всех, и никто никогда не смел его ослушаться.
Захар быстро натянул на себя генашкин свитер, надел размочаленные перчатки и стал в ворота, впервые подивившись тому, какие они широкие и высокие. Верховые мячи он перехватывал уверенно, и матч подходил к концу с нулевой ничьей. Все было бы хорошо, но за несколько минут до конца встречи в ворота «Судостроителя» судья назначил пенальти -

одиннадцатиметровый штрафной удар, за игру рукой в штрафной площади. Игроки приуныли: считай, что матч проигран! Ну, какой из Малкина Захара вратарь? Как из собачьего хвоста сито. Они даже винить его не собирались за пропущенный гол.
Между тем судья, взяв мяч в руки и став на линию ворот, и стал отсчитывать метры шагами. Никакие это были метры, несмотря на то, что судья старался шагать широко. Сам-то он был коротышкой, а потому шаги у него получались сантиметров восемьдесят не больше. В те времена одиннадцатиметровой отметки не существовало.

Вот в этот момент к Захару подбежал Умов и быстро стал ему говорить:

– Захар, держись спокойно, не мандражируй. Ты должен взять его удар. Я знаю: удар у него не сильный и он всегда бьет внутренней щечкой. И перед ударом сдвинься чуть вправо и тогда он пробьет влево от тебя, и ты возьмешь мяч. Понял? Сдвинься чуть вправо и все. Ну держись, парень!

Наставления капитана Захар выполнил точно. Сдвинувшись чуть вправо, он как бы предлагал пенальтисту ударить влево от себя, заранее приготовившись к прыжку в ту сторону. И все вышло, как они задумали с капитаном: свисток судьи, несильный удар щечкой, прыжок влево и мяч был намертво накрыт новоиспеченным голкипером. К Захару подбежали ребята, радостно поздравляли его с мастерским прыжком, а сам он считал себя в тот момент самым счастливым человеком на свете. Участь Малкина была решена, с того матча он прочно стал голкипером «Судостроителя» к неудовольствию других вратарей, стоявших в затылок друг другу: Крылова Геннадия, Луговина Михаила, Филиппова Василия. Конкуренция в воротах «Судостроителя» была такой внушительной, а желание играть в футбол таким огромным, что рвались узы дружбы между товарищами по команде, а порой дело доходило до прямой измены. Так случилось с Мишей Луговиным, прозябавшим на скамейке запасных. Не выдержал однажды парень и стал в ворота команды «Зенит» – команды завода имени Серго, вечного соперника «Судостроителя».

Борис Михайлович Умов свою капитанскую позицию в команде, в отношении вратарей Крылова и Малкина объяснил так:

– В тех матчах, когда против нас будут играть рослые, здоровые команды, в воротах стоит Захар, а когда низкорослые, в голу стоит Крылов. И чтобы с того дня между вами никаких обид не наблюдалось. Там, где между игроками начинает проявляться настроения вроде тех, что «он меня подсиживает» и другие эгоистические вожделения, там команды не бывает...

А Захар Малкин к неописуемому восторгу болельщиков в сезоне 1940 года взял четыре одиннадцатиметровых штрафных удара...

В начале февраля 1942 года профессор, лечивший Малкина в госпитале Гусь- Хрустального, позволил Захару впервые стать на ноги:

– Ну-ка, сержант, становись на ноги, посмотрим, на что они у тебя годятся?

Как ребенок, делающий самостоятельно первые шаги, так и Захар осторожно спустил с кровати ноги – чужие ослабевшие и неуверенно, улыбаясь, перенес на них тяжесть своего большого тела...

– Ну как, болят? – спросил профессор.
– Больно, – сознался Захар.
– Сделай несколько шагов. Смелее, смелее!

Захар шагнул раз, другой, третий, балансируя руками.

– Молодец! Самое главное: ты снова на своих двоих. Это победа, сержант. Я уверен – ты будешь играть в футбол!


Владимир ФЕДОТОВ