Зеленодольский Дерсу Узала

В конце 40-х круглый сирота Пашка Старшинов из деревни Протопоповка (его отец погиб под Сталинградом, а мать надорвалась на колхозных работах) пошел искать лучшей доли за Волгу. Устроился на завод им. Горького столяром, затем перешел в кузницу, а в 1951 году получил повестку из военкомата. Кто бы мог подумать, что спустя шесть лет после самой кровопролитной войны ему предстоит отправиться на фронт. Только невидимый.

Почему ничем не примечательного паренька отправили служить в подмосковное Реутово, где дислоцировалась знаменитая первая Московская дивизия им. Дзержинского, - ответа и поныне он не знает. Это было одно из подразделений Министерства госбезопасности СССР (МГБ -

предшественник КГБ), занимавшееся, в частности, охраной правительственных структур. Сам факт, что на Параде Победы 45-го воинам этой дивизии была поручена честь пронести по Красной площади и бросить к Мавзолею вражеские знамена, говорит об элитности части. Молодой боец с утра до вечера занимался муштрой, готовясь к охране важных гособъектов, но неожиданно пришел приказ. Говорят, подписанный самим Сталиным. Новобранцев спешно посадили в грузовые закрытые вагоны (для конспирации) и отправили в путь. Куда -

командиры не говорили.

А через три дня их паровоз уперся в тупик, впереди были только горы. 40-километровый марш-бросок, и полк прибыл в западно-украинский городок Турка, что на границе с Польшей. Только тут солдаты-срочники узнали, зачем их закинули в эту тмутаракань. И строго предупредили: домой не строчки о том, зачем они здесь. Нарушивших это правило забирали гэбисты, и больше их никто в гарнизоне не видел...

Павел Дмитриевич неохотно рассказывает о том, что происходило 60 лет назад. Но даже по отрывочным эпизодам можно понять, что в Карпатах велась настоящая война против сильного, хорошо вооруженного (у некоторых бандформирований имелись даже танки!) противника, считавшего, что правда - на его стороне.

По словам ветерана, бандеровцы создавали мобильные группы по шесть-семь человек. Живыми, как правило, не сдавались. Если попадали в окружение, то бились до конца, оставляя последние пули для себя. Красноармейцы лазали по горам сутками напролет, вглядываясь в густой таежный лес и каждую секунду ожидая, что из-за дерева сейчас раздастся автоматная очередь. На глазах Павла гибли товарищи, но нашему земляку везло.

Туго приходилось зимой, когда шли в снегу «по самую шею». Ночью в горах сильно холодает, днем - оттепель, а костры разжигать строго-настрого запрещалось, чтобы не выдать себя противнику. Так в мокрой одежде и бродили по горам по 10-15 суток кряду. После рейдов - короткий отдых. Спали в казармах, готовые в любой момент вскочить по тревоге, а под кроватью всегда наготове вещмешок с продуктами на пять дней. Из оружия -

карабин, потом, дали автоматы.

Местное население «москалей» недолюбливало, но встречались и «за советскую власть». Бандеровцы у них часто отнимали последнее. На боевые задания, в частности, на ликвидацию, красноармейцы выходили по наводке оперативников. «Иначе борцов за самостийную Украину было не вычислить». Павел Дмитриевич вспоминает, с каким профессионализмом бандеровцы устраивали схроны: «Пройдешь мимо - не заметишь. Стоит себе ёлочка, поднимешь ее, а под деревцем люк. Там пулеметы, автоматы, гранаты, рации - чего только нет! И при этом ни тропинки, ни следов извлеченного грунта».

На мой вопрос, не испытывали ли бойцы угрызения совести, воюя с борцами за независимость, Павел Дмитриевич отвечает, что это были бандиты и вели они себя как бандиты, грабя и убивая мирное население. О том, сколько лично он уничтожил противников, говорит уклончиво: «Все стреляли, не только я. Разве поймешь, чья пуля».

Боевых наград наш земляк так и не снискал, хотя солдатскую лямку тянул честно. И не только он. Ведь руководство СССР считало, что никакой войны на самом деле нет. А раз ее нет, то не может быть и наград за ратный подвиг.

…К 1953 году надобность в присутствии большого количества советских войск на Карпатах отпала, активность бандеровцев пошла на спад, и полк, в котором служил Павел Старшинов, передислоцировали в Белоруссию. Там он начал активную подготовку в снайперы. Тут-то и раскрылся его талант.

Зеленодолец быстро приобрел репутацию лучшего стрелка дивизии. При входе в гарнизон даже висел плакат с надписью: «Стреляйте так, как стреляет П.Старшинов!» Результатом «на отлично» считалось, если отметины от четырех выстрелов по мишени со ста метров покрывала собой трехкопеечная монета. И этого удавалось добиться нашему земляку!

Его друг и бывший сослуживец по ЗПКБ зеленодолец Гали Халилов вспоминает, как Павел Дмитриевич, сидя в кресле, по навесной бросал металлические шарики в бутылку, стоящую от него в паре-тройке метров. И шарики попадали прямо в горлышко! «Снайперская работа - не только зоркие глаза и твердые руки, но и умение давать поправки на ветер, близость воды и прочие факторы. Для этого надо обладать математическим складом ума», - говорит про своего друга Гали Абдуллович.

После армии наш герой вернулся на родной завод, до 61-го работал кузнецом, потом переучился на электрика. Устроился на «Эру», трудился там 21 год. Он участвовал в оснастке почти всех крупных кораблей, построенных на заводе им. Горького в тот «золотой» период, был бригадиром монтажников. Павел Дмитриевич имел личное клеймо, означающее, что его работу ОТК может не проверять, сдавал продукцию только военпредам. Потом ушел в ЗПКБ старшим электриком, и там работал еще 20 лет, получив высший, шестой разряд. Его трудовой стаж - 55 лет!