91-летний Сергей Чибирев вынужден был бежать с Украины в родной Зеленодольск

Вся жизнь - служение народу

Сегодня Сергею Ивановичу Чибиреву -- 90 лет. Когда ему не было еще и восемнадцати, началась война. Записался добровольцем, стал курсантом ускоренных военных курсов в Ленинграде. В !942-ом оказался на Западном фронте. Был командиром взвода разведки. Под станцией Тёмкино Смоленской области тяжело ранен в обе ноги. Медики даже хотели ампутировать одну. Но молодой лейтенант резать не дал. До сих пор ходит на своих двоих. И шутит: «На самолётах летать мне нельзя из-за железа в ноге - рамку металлодетектора не пройду».

Стал кадровым офицером. Армии отдал 30 лет, служил на Урале, Кавказе, Дальнем Востоке. А потом более трех десятков лет работал в школе военруком, готовил юношей к службе. Военный и воинский путь отмечен многочисленными правительственными наградами -- на парадном кителе орденам и медалям тесно. Правда, остался он там, за линией фронта, и удастся ли еще когда-нибудь надеть его, не известно.

Беженец поневоле

-- Жизнь стотысячного Стаханова, где около двух десятков заводов металлургической, машиностроительной, горнорудной, химической промышленности, сегодня замерла. - рассказывает Наталья Антонюк, дочь Сергея Ивановича Чибирева. - Город на грани гуманитарной катастрофы. Улицы полупусты, транспорт почти не работает (дефицит топлива), аптеки, больницы и поликлиники закрыты (медработники разъехались), в магазинах - пустые полки, нет воды, бывают перебои с электроснабжением, с сотовой связью, зарплаты не платят. Как-то звонили в Киев, чтобы узнать о пенсиях, нам заявили -- «А разве вас еще не всех переубивали». Девочка-соседка закончила в этом году школу, хотела поступать в Киевский институт. Ей по телефону как отрезали: «у нас Луганской области в Украине нет»

В последнее время я смотрела на свой город и не узнавала его. Это какой-то страшный сон. Окна, как в военных фильмах, заклеены крест накрест скотчем, повсюду висят памятки - как вести себя во время обстрела Мы с соседями сами оборудовали подвал под бомбоубежище - устлали пол картонными коробками, паласами, принесли стулья, скамейки, бутылки с водой.

Как только начали стрелять, я стала уговаривать папу уехать. Но он все надеялся, что этот кошмар кончиться. «Это не выстрелы, просто раскаты грома -- успокаивал он себя и меня. - Ни о каком переезде не может быть и речи - тут мама похоронена». Но я категорически настояла, после того, как однажды ночью пришли ополченцы и попросили: «Увози деда. Пока мы оборону держим, но сколько сможем выстоять, сказать трудно. Если придут националисты, то устроят публичную казнь на площади. Военный китель не берите с собой - опасно, Найдут во время проверки - могут убить».

Я поверила в реальность этой угрозы, потому что на 9 мая отцу как ветерану войны и почетному гражданину Стаханова уже приставляли охрану -- Тимошенко грозила терактами против всех, кто носил георгиевские ленточки. А Яценюк заявил, что уничтожит город, в котором родился Валерий Болотов, глава самопровозглашенной Луганской народной республики.

Мы убегали от расстрела

-- Выяснилось, что возможностей добраться до Симферополя меньше, чем препятствий, -- продолжает рассказывать о злоключениях Наталья Сергеевна. -- Автобусы ходят редко, маршрут их поменяют в зависимости от военных действий. Где-то на рынке надо отыскать женщину, которая записывает желающих и берет задаток. Если наскребешь денег на билеты, которые дорожают на глазах, если эта женщина-кассир не мошенница, если автобус не развернут с полпути во время очередной проверки и т.д… Словом, дорога - страшный риск, водитель без преувеличения вез наши жизни, а мы убегали от расстрела.

Поэтому пассажиры все 36 часов беспрекословно выполняли водительские инструкции: сидеть на месте, в окна не смотреть, кто бы ни вошел - не спорить, подчиняться приказам. Любое неверное слово, движение - и из-за одного человека могут пострадать все.

Нам повезло с самого начала: не хватило денег - поверили, что в Симферополе рассчитаемся; автобус уехал на 45 минут раньше, чем планировалось, - мы успели, потому что из дома вышли с запасом по времени. Успешно прошли семь блокпостов, где перетряхивали все наши сумки (нескольких ссадили из-за пустяка).

Папа всё выдержал, хотя было видно, как ему непросто. До сих пор каждое утро делает полуторачасовую зарядку, отжимается 30 раз. А ведь он инвалид первой группы, перенесший два микроинсульта.

Такого радушного приема не ожидали

-- В Зеленодольск мы приехали к сестре отца. Тетя Шура на два года его постарше. В детстве, когда умерла их мать, а отец их бросил, эта одиннадцатилетняя девочка помогла поднимать своих братьев. Семья её живет в небольшой квартире, но помочь близким людям не отказалась, говорит Наталья Антонюк.

Не знаю, чего было больше в том внимании, которое проявили ко мне в вашей администрации, -- государственного долга или человеческого участия. Хотя не была записана, меня принял глава района Александр Тыгин. Он с пониманием отнесся к нашим проблемам -- мы уехали, взяв только документы и минимум вещей на первое время. Его обещание помочь почувствовали сразу.

Папу поместили в терапевтическое отделение для ветеранов войны. Какое тепло и сопереживание мы почувствовали от заведующей Елены Юрьевны Тумановой и всего медперсонала! Словно попали в какую-то сказку -- чистота, порядок, уют, эмоциональный покой - все это, безусловно, способствует скорейшему выздоровлению не меньше, чем лекарственные препараты.

Такое особое отношение к себе я ощутила во всех учреждениях, куда пришлось обратиться, - в сбербанк, в паспортно-визовую службу. Везде идут навстречу, стараются ускорить процесс оформления документов. Спасибо вам, добрые люди!

Очень надеюсь, папа восстановится и займется активной общественной работой. Без дела он сидеть не сможет.