Жительница Зеленодольска узнала на снимке в газете отца-участника Великой Отечественной Войны

Оказалось, что на фото среди многих запечатлен орденоносец, участник войны, лейтенант Пётр Сергеевич Егоров. Нам позвонила в редакцию его дочь Раиса Алексеевна Архипова, ветеран Зеленодольского проектно-конструкторского бюро, и рассказала много интересного.

Привет из мая 1946-го

— На фотографии мой отчим Пётр Сергеевич Егоров, который воспитывал меня с четырёх лет. Но я всегда называла его отцом, а он меня дочерью, — рассказывает Раиса Алексеевна. — На этом снимке, сделанном в мае 1946 года, он в самом центре в гимнастёрке с офицерскими погонами.

А в домашнем альбоме есть снимок, сделанный в феврале 1938 года в Минске. Красноармеец Пётр Сергеевич Егоров в будёновке с сослуживцами. Есть также довоенная армейская фотография июля 1940 года.

Он родился 17 июля 1917 года в деревне Дубровка Зеленодольского района ТАССР. Храбро воевал в годы Великой Отечественной, горел в танке, был награждён Орденом Красной Звезды. Такая награда в годы войны — не юбилейная, а очень почётная.

Пётр Егоров был призван на срочную службу в ряды РККА в октябре 1937 года

Сам папа не любил рассказывать о войне. Судя по документам, 223-й отдельный танковый полк 2-й гвардейской армии сначала находился в резерве Ставки Верховного Главного Командующего. Затем передан Сталинградскому фронту, позже переподчинён Южному фронту и 4-му Украинскому фронту.

То, что отец имел ранения, горел в танке, сказалось на его здоровье. Вспоминаю, что в Казани, недалеко от парка Горького, был завод, где ему всегда делали протез ботинка, ведь на обгоревшей ноге не было пятки. Вернувшись на родину, папа работал в Зеленодольске с военнопленными.

Из Первоуральска в Зеленодольск

— Я родилась в 1940 году в Первоуральске. Мой родной отец, Алексей Дмитриевич Тепляков, был там управляющим сбербанка. На фронте получил смертельные ранения, умер в госпитале. Похоронен в Торжке Тверской области.

Когда мы с мамой переехали в Зеленодольск из Первоуральска, поселились у дедушки с бабушкой на улице Чехова, 23. Этот район называли «Красной Горкой». Кстати, дом маминых родителей ещё сохранился.

Моя мама, Татьяна Афанасьевна Егорова, родилась в 1918 году в деревне Гаврилково, на берегу Свияги, в Верхнеуслонском районе. В семье Таня была самой грамотной, ведь она окончила семь классов школы. Ходила на учёбу пешком из Гаврилково в Свияжскую школу.

В годы войны трудилась бухгалтером в Юдино на железнодорожном вокзале. Они познакомились с Петром Сергеевичем в 1944 году, вскоре поженились. В 1945 году у них родился сын, мой брат Юра, а в 1948 году сестра Вера.

Татьяна и Пётр Егоровы с сыном Юрой и дочкой Раисой, она в модной тогда «матроске». 1946 год

Рядом с нашим домом на ул. Чехова, 23 стояли бараки для военнопленных и «пошивочная фабрика», которая позже сгорела. Мы, дети, ходили к пленным, где работал мой папа.

Иностранные солдаты гуляли за забором из колючей проволоки, который окружал их барачные строения. Умельцы делали для детей из опилок куклы, наряженные в розовые платья. Мы бросали им через забор краюшку хлеба, а они куклы, которые нам так нравились.

Однажды отец увидел меня возле военнопленных и очень строго отчитал: «С ними там будешь сидеть! Не появляйся здесь!»

Как спасали ногу

— Не могу не вспомнить жизненную ситуацию, связанную с отцом, его настойчивостью и заботой обо мне. Два юных маминых брата ходили косить сено на озеро Яндуткино и неаккуратно поставили косу. Я, шестилетняя, наступила на лезвие косы.

Лечили меня в «Белой больнице» (на улице Гоголя, д. 1). Травма оказалась очень серьёзной. Врач хотела ампутировать ногу до колена, позвонила отцу на работу, он тут же поспешил в ЦРБ.

— Пишите расписку, что согласны ампутировать ногу.
— Если бы парень, то ладно, а девочке оставаться без ноги...
— Война всё спишет, — ответила врач.

Однако папа не соглашался. Вызвали и маму, она поддержала мужа.

Вскоре к нам домой привели молодого парня, которого сопровождали два вооруженных солдата. Это был военнопленный врач-хирург. Его образ врезался мне в память. Если бы я сейчас его увидела, то сразу узнала бы, как живой стоит пред глазами.

Когда он стал снимать мне бинты, кровавая корка лопнула, брызнул гной. «О, да ногу можно сохранить! Не плачь, „чоколатаку“ куплю...».

Пленного хирурга стали приводить через день. Когда он чистил рану, я кричала на всю Красную Горку. Вскоре рана стала заживать. И я уже носилась с забинтованной ногой, играла в «Чур, ни я!», прятки.

Огромное спасибо хирургу, выходившему меня. Когда появилась передача «Жди меня», мама очень хотела найти его: «В ноги бы ему упала, он тебя спас!»

Мой муж объяснял ей: «Как мы найдём его? Не знаем имени, фамилии, страны, в которой он мог бы жить». Черненький, симпатичный, высокий, стройный, но мы действительно не знаем даже его национальности: чех, словак или румын...

И, конечно, спасибо папе, который отказался ампутировать ногу и нашел хорошего врача.

Ушёл из жизни в 42 года

Позже папа работал в горсовете, в здании, где потом размещалась старая музыкальная школа. Сейчас там дом 9 по ул. Норкина. На Красной Горке я училась в старой школе № 10. В горсовете был буфет, а в школе не кормили, поэтому я часто бегала к отцу поесть.

Потом папа перешёл на работу на завод им. Горького. От тяжелых ранений у него развилась эпилепсия, от неё он и умер в 1960 году прямо за рабочим столом. Ему было всего 42 года.

Мама осталась с тремя детьми на руках. Учиться я не могла, так как надо было помогать семье. Мама трудилась замначальника первого отдела в ЦКБ. Там же позже работала моя сестра, я трудилась там копировщицей, потом электрофотографистом. Мне часто предлагали командировки, я всегда соглашалась, чтобы поддержать семью. Повсюду побывала: Владивосток, Хабаровск, Калининград, Ленинград, Севастополь, Керчь... Жила на командировочные, а зарплата шла маме.

Память жива

Отец был благородным человеком, никогда голос на маму не повысил, ничем не упрекнул. Меня не обижал. Пойдет на собрание в школу, вернется, если были проблемы — отзовёт меня в сторону, поговорит с глазу на глаз, а маме — ни слова: «Все нормально!».

Был очень аккуратным, чтобы воротники подшиты, порядок в доме во всём, строгий.

В 1965 году я вышла замуж. Мой муж Василий Прокофьевич Архипов сам себе пробивал дорогу в жизни. Был учеником строгальщика, окончил механический техникум, стал заместителем главного инженера по товарам «соцкультбыта» на заводе им. Серго, трудился начальником станкостроительного цеха, был председателем Совета начальников цехов и отделов. Мы с ним воспитали сына Станислава и дочь Жанну.

Муж помог и памятник на могиле отцу поставить: «Он тебя вырастил, поднял на ноги, воспитал...» Мне дороги слова мужа и такое его отношение. Мы не можем утратить память о людях, защитивших мир от фашизма, поэтому папа будет жить всегда в моем сердце...